В школе у нас были настоящие чемпионы жожки. Выделялся среди них Левка Гринев. Эх, и любил же Левка поиздеваться над проигравшими! Куда только он не посылал жожку! Один раз даже направил ее в открытую форточку…
— И я не могу понять, — возмущался Семен Павлович, обводя нас гневным взглядом, — как можно восхищаться подобной глупой антисанитарной забавой! В жожке собирается огромная масса различных микробов и пыли. А вы выхлопываете эту пыль и заставляете себя, повторяю, самих себя, дышать в школе всякой гадостью.
— Дикари! — иронически прошептал Юрий Михеевич, но так, чтобы все мы слышали.
— Именно дикари! — поддержал его Семен Павлович. — А недавно, кажется, появилось новое антисанитарное развлечение — игра «в индейцев». Стыдно, что у нас выискиваются члены коллектива, которые мажут своих коллег разноцветными чернилами… А теперь разрешите задать вам вопрос. Разрешаете? Вот и чудесно! Почему в вашей школе до сих пор нет санитарных постов? Куда смотрит школьный пионерский форпост! Чье это дело? Отвечайте…
Я посмотрел на Бориса, сидящего рядом: не он ли рассказал все отцу. Но Борис понял мой взгляд и отрицательно закачал головой.
«Выходит, — подумал я, — Семен Павлович сам собрал факты. И правильно делает, что нас стыдит. Молодец доктор!»
В общем, тут же, как только Зислин-старший закончил свою беседу, мы единогласно постановили начать в школе с завтрашнего дня бой за чистоту и санитарный порядок. А игры в жожку и в индейцев «похоронить навечно».
Затем те, кто не участвовал в инсценировке, спустились в зрительный зал, а я полез в душную суфлерскую будку. Оттуда мне было видно, как взволнованный Леня — ведь нынче он дебютировал в должности режиссера-постановщика — проверял последний раз, все ли наши артисты на своих местах.
— Товарищ Гоша! — Леня нагнулся к моей будке. — Внимательно следи на текстом. Чуть что, подсказывай.
Я успокоил Леню.
— Внимание! — торжественно крикнул он. — Даю третий звонок.
Медленно раздвинулся тяжелый занавес. Я за время репетиций успел выучить наизусть инсценировку. Сочинил ее по просьбе Лени и при участии Герты Сорокин, а Леня и после Лени Юрий Михеевич немножко подредактировали. Борис подобрал музыкальное сопровождение, и вот сейчас он ждал сигнала в левой кулисе, за пианино. На сцене выстроилось семь пионеров, среди них на правом фланге стояла Герта — ведущая. Леня кивнул, Борис ударил по клавишам — и пионеры, сделав два шага вперед, продекламировали дружным хором:
