Следующая сценка игралась без всякой таблички, да и без нее было понятно, где происходит действие. Клубы табачного дыма, пьяный хохот, шум, гам, и среди этой неразберихи лениво слоняется Леня в замызганном фартуке и с ржавым подносом в руках, на котором прыгают мутные пивные кружки. Даже сам Рюхалка замер с открытым ртом, до чего Леня удачно копировал неуклюжие манеры «красного купца». А Сорокин изображал Виктора Сергеевича. Изгибаясь и гримасничая, он томно пел под гитару пародии на репертуар бывшего семинариста…
Через несколько дней фабричная «Синяя блуза» показала в пивной новую программу, героем этой программы стал Старый больной человек. Под него Юрий Михеевич удачно загримировал Сорокина.
На следующее утро хмурый Рюхалка отыскал в клубе режиссера Студии революционного спектакля и мрачно произнес:
— Сколько хочешь откупного?
— Чего? — не понял Юрий Михеевич.
— Сколько деньжат надо?
— Каких деньжат? — старался понять старый актер.
— Балаган чтобы в моем заведении прекратили.
— Какой балаган?
— А такой! В заведение приходите, комедии представляете, клиенты глазеют.
— Вон! — рявкнул порозовевший Юрий Михеевич, поняв, к чему клонит Рюхалка.
— Я по-честному, — начал было оправдываться «красный купец».
Но Юрий Михеевич схватил лежащую у кафельной печки кочергу, и Рюхалка с визгом вылетел из комнаты.
Концерты в пивной продолжались. Слава о них разносилась за пределы нашего района, и в заведение Рюхалки стали заглядывать люди, не имеющие никакого отношения к спиртным напиткам. Просто приходили на выступление «Синей блузы». «Красный купец» мрачнел и худел.
Раз зимней ночью Леня и Сорокин возвращались по заснеженному Козьему бульвару из кино. Неожиданно на них налетели хулиганы и потребовали отказаться от концертов в пивной. Видимо, Рюхалка решил воевать всерьез и нанял себе помощников. Но Леня и Сорокин раскидали хулиганов по сугробам, и вскоре этот случай был проинсценирован в очередной программе. Рюхалке досталось там по всем статьям.
Когда народу в пивной собиралось слишком много и даже часть зрителей толпилась на улице, концерты переносились в зал клуба. У Рюхалки в те дни оставалось всего человек семь, не считая, конечно, Виктора Сергеевича. Правда, находились хитрецы, пытавшиеся сначала «заправиться» пивом или водкой, а потом бежать в клуб, однако таких комсомольцы к себе не пускали. У входа выставлялись дежурные, и те подвыпивших «хитрецов» с позором заворачивали назад.
