— Я голодная, просто жуть, — заявила Наташа. — И могу на нервной почве натворить глупостей. Будете отвечать перед моими стариками.
— Еще неизвестно, вернутся ли они сегодня, — вставил Андрей. — За ночлег мы с тебя потребуем контрибуцию.
— Я, между, прочим, здесь не гость, а командированная. Могу в гостинице поселиться.
— Сейчас мы приготовим великолепный стол, — пообещал Наташе Виктор Гай. — Только помогите мне.
— Дядь Пантелей. — Андрей открывал чемодан. — Я орешков кедровых привез. Хотите попробовать?
Подойдя к столу, Ната быстро окинула взглядом чертежи и записи Виктора Гая. Всматриваясь в схемы, сказала, между прочим:
— Вы рискуете.
— В каком смысле? — спросил Виктор Гай.
— Сами знаете. Там из-за Надежды Николаевны мужчины скоро стреляться будут…
— Я должен радоваться или огорчаться?
— С перспективой жить надо. Как я.
— Это в каком смысле?
— Думаю стать княгиней Садко.
— А князь как?
— Просит руку и сердце.
— За этим и приехали в Межгорск?
— Нет. Он — служить, а я — в командировку. От конструкторского бюро. У меня задача скромная: вспомогательные приборы. И если не ошибаюсь, вас волнует нечто похожее, — она кивнула на лист ватмана.
— Об этом потом. Теперь главное — не дать умереть голодной смертью очень красивой девушке.
— Вы, кажется, волнуетесь — комплимент весьма прямолинеен.
— Это точно, — сознался Виктор Гай. — Но для начала сойдет…
К ним подошел Пантелей:
— Не махнуть ли мне в «Гастроном»?
— Конечно, махнуть, — тут же поддержала Ната. — Мне сухого вина и «Тузика». И колбасы. Люблю колбасу. А я пока уборкой займусь. Можно? — повернулась она к Виктору Гаю.
— Разрешим? — спросил он у Андрея.
— Все-таки гостья, — пожал тот плечами. — Неудобно отказывать.
— Тронута вниманием, — кивнула Ната головой и с очень серьезным видом стала убирать со стульев посуду.
Андрей и Виктор Гай тоже подключились к этой работе.
Когда Ната зажгла на кухне газовую колонку и начала мыть посуду, Андрей тихо спросил:
— Что с Пантелеем?
— Потом расскажу… Здорова мама?
— Не понравилась она мне в этот раз. Нервничает, плачет по пустякам… Прощались — прямо смотреть не мог на нее.
Гай прижал в трубке табак, прикурил, отошел к окну. Андрей помедлил немного и тоже подошел к окну:
— Не вправе я вас судить… Но зря вы так… Ради чего? Разве нам было плохо вместе?
Гай посмотрел на Андрея и понял, что рядом с ним стоит уже не мальчик, а мужчина. Появившаяся между бровями кривая складочка сделала его еще больше похожим на отца. В улыбке, в манере причесывать волосы, в умении внимательно слушать собеседника и неторопливо отвечать на вопросы, в горящей во взгляде убежденности — во всем он напоминал фронтового летчика Федора Садко.
