– Феофан! Ты чего?! – ошарашенно произнес я, пытаясь выдернуть свою руку. – Ты что творишь, родной? Мне сейчас точно хуже станет. Ну-ка вставай и рассказывай, что произошло. Давай, а то я не могу на это смотреть.
При слове «родной» наставник как-то встрепенулся и дернулся, затем поднял на меня мокрые от слез глаза, вытер их рукой и, сев на стул, медленно принялся рассказывать.
О том, как он поехал по моему поручению в поместье Темниковых, как отец выдал ему для изучения выписку из какого-то сборника запретных ритуалов, который хранился у погибшего Морозова. В предоставленных записях говорилось о возможности воскрешения человека, при самопожертвовании проводящего ритуал мага, который вселяет в тело новую душу. Феофан не поверил в это, но для себя решил, что, даже окажись подобное правдой, все равно бы ни за что меня не бросил.
После того как он принял это решение, выяснилось, что в районе училища произошел прорыв демонов и я в тяжелом состоянии нахожусь в реанимации, где, как оказалось, пролежал целых две недели.
В этот день, как и несколько дней до этого, Феофан сидел у койки в частной больнице и молился Спасителю о моем выздоровлении. Произнося те идущие из души слова, он мониторил меня всеми возможными при его ранге способами и видел лишь искреннее недоумение. А это значило, что Егорка цинично его обманул. Темников почему-то пытался нас рассорить, и у него это почти получилось.
Покрывшись холодным потом, я возблагодарил Спасителя за то, что в первые секунды после своего пробуждения вообще ничего не понимал, иначе все могло обернуться достаточно скверно, а мне пока нельзя терять Феофана! Никак нельзя! Я еще слишком слаб!
«А может, я не сразу догадался о подоплеке слов наставника только потому, что уже не разделял две сущности, живущие в этом теле? Кажется, я давно решил для себя: «Я – Иван Морозов, и точка!»
– Твое поведение крайне непривычно, – заметил я, исподлобья бросая на наставника настороженный серьезный взгляд, который заставил его встрепенуться. – Знакомый мне Феофан не раскис бы от подобных новостей. Скорее, он забрал бы у отца не только выписку с ритуалом, но и весь сборник. И выведал бы, зачем Темникову нужно нас ссорить.
– Прости, Иван, – снова чуть не расплакался наставник. – Прости! Стар я стал! Совсем стар!
Я еще больше насторожился, догадавшись, что с Феофаном действительно что-то сильно не так, и, посмотрев ему в глаза, продолжил.
– Это явно не старость, – с сомнением покачал головой, вспоминая, какие эффектные женщины еще недавно задерживались в комнате наставника.
