17 июля
Зарайск продолжает баловать лапшой, рисом, мухами, пивом в кафе «Осетр», и осетром, которого нет. Умиленными доярками, грудными детьми (это основная часть зрителей), сценой, приспособленной для чего угодно, только не для выступлений. И триумфами по окончании концерта, когда вдохновленная молодежь, преимущественно парни, собираются у выхода с сомнительной целью. Но драк пока не было. Продолжает баловать солнце. Наблюдаются случаи покраснения и облезания. Участились приступы воспоминаний: как выглядят блины, кусок мяса, чистая простыня, горячая вода, молоденькая картошечка с помидорчиком. Все это вызывает тоску в желудке, особенно при взгляде на витрины магазинов с брынзой, усеянной мухами.
Автобус, который должен был везти на концерт, не приехал. Михаил Федотыч уехал в Москву. Сборы с концертов крошечные. Вернется ли он? Чурбаков мечется. Тетервов, огромный и красный, лежит на кровати и сопит. Тихо и жутко в комнате Жженовой и Коваленко. Лебедев неутомимо напевает за стенкой одну и ту же мелодию. И уже ползут по гостинице смутные разговоры о вечере, который нечем убить. И тогда появляется она — водка «Стрелецкая». День подчинен вечеру, а автобуса нет, значит, и вечера нет. Дайте мне маленькую сцену, доверчивых доярок, разбитый грузовик и немножко горячей воды. И еще этот насморк. SOS! Убит вечер.
Я измучен. Явная насмешка:
насморк среди всеобщей жары.
Солнце горит головешкой
в костре небесной дыры.
А у меня все насмарку — насморк.
Сморкаюсь до глухоты в ушах.
До потери обоняния, до краски
крови в опухших глазах.
Голова пульсирует отупевшая,
трудно дышать. Грудь
провисла, как вешалка,
под тяжестью массы, вязкой, как ртуть.
21 июля
Зарайск. Бессмысленно перемещаемся от одного клуба к другому, пытаясь развлечь местных жителей. Мы с Олей Гусевой играем отрывок по Бернарду Шоу «Профессия миссис Уоррен», который нам поставила Анна Михайловна Комолова. Здесь кому-то нужен Бернард Шоу? Обычно шли с утра на реку, а тут дождь. В номерах неуютно и темно. Паучья жизнь. Купили водки и сразу распили. Гитара, Высоцкий, сигарный дым. Кипят сосиски в бидоне с гигантским кипятильником, вода бурлит и льется через край на лакированную тумбочку.
Мой талант не лезет ни в какие двери
издательств, журналов, книг и газет.
Во-первых, потому что я какой-то Верник,
а во-вторых, потому что стихов хороших нет.
10 августа
Летим в Адлер с Вадиком. Будет тошнить, я знаю. Сели в самолет. Попросил пакет, сунул валидол под язык и затаился. К счастью, по назначению пакет использовать не пришлось. Зато использовал не по назначению.
