Первые двенадцать залпов выкосили орочью толпу так, что до пикинеров добежало десятка два дикарей, тут же заколотых точными ударами. Ещё четыре даставили орков остановиться, и под непрекращающимся обстрелом устремиться правее, где не было ни чадного огня, ни безжалостных арбалетчиков.
Граф Блумфонтейн кивнул горнисту, и тот подал сигнал к выдвижению вперёд. Не к той безнадёжной последней атаке, что больше похожа на рывок наперегонки со смертью, а к неторопливому, но безудержному натиску, когда есть время ткнуть копьём раненого орка и подбодрить крепким словом замешкавшегося новичка. Тяжёлый уверенный шаг, лязг доспехов, вера в победу. Орки? Да на копье мы вертели всех орков вместе с их орочьей матерью!
Согласно установленному плану засадный полк перекрыл единственное возможное место для отступления — как раз здесь огибающий столицу полноводный Вааль делает петлю, образуя своеобразный полуостров с узким перешейком. Столица в самом окончании этого полуострова и выходит северной стеной к реке, с других же сторон места до воды достаточно, чтобы с удобствами и в безопасности поместилась орочья орда целиком. Но только не здесь, где ощетинилась копьями железная стена под командованием графа Блумфонтейна.
У людоедов несколько вариантов дальнейших действий — умирать в огне, умирать под арбалетным обстрелом, прижиматься к городским стенам и умирать там от смолы, кипятка и сброшенных камней, или бежать к реке. Тоже смерть, но она потом, когда-нибудь, но не прямо сейчас.
Орки панически боятся большой воды, и только жажда добычи и приказ верховного вождя могут заставить обычного дикаря переправиться через реку с парой надутых бурдюков. Но чтобы просто так, по доброй воле… Ещё жив в памяти ужас древних времён, когда племена орков ещё не вышли в засушливые саванны и жили далеко-далеко во влажных южных лесах, где любой неосторожно приблизившийся к берегу становился желанной добычей для многочисленных крокодилов, исполинских змей и зубастых ластоногих ящеров с длинными шеями. Плавать по очевидной причине орки не умели и не хотели.
Засадный полк, перекрывший узкий перешеек напоминающего грушу столичного полуострова, остановился. Дикарям дали понять, что здесь дороги нет, и излишнее геройство гарантированно отправит на тот свет. Сейчас по оркам из города ударит рыцарской кавалерией старый маршал Вольф, и те, кто не побежит топиться в реке, устремятся обратно пробовать на прочность графа Блумфонтейна и его тяжёлую пехоту. И этот натиск будет несравним с предыдущим.
