Захар Парфёнович (продолжает): – Открывай и пей! Прямо из бутылки. Я уже говорил, что кружка у меня всего одна.
Герман отодвигает нераспечатанную бутылку в сторону.
Герман: – Нет!
Захар Парфёнович: – Что нет?
Герман: – Мне хватит того, что осталось в начатой бутылке. Там ещё много пива, почти половина.
Захар Парфёнович: – Ты как малый ребёнок, Гера. Тебя что, в жизни ни разу не предавали?
Герман: – Нет, Парфёнович, ни разу не предавали. Никто и никогда!
Захар Парфёнович: – Лиха беда начало.
Герман: – Вы думаете, что предадут?
Захар Парфёнович: – Непременно. Причём, множество раз. Это добрая человеческая традиция. Бери начатую бутылку и пей!
Герман берёт бутылку, делает из неё несколько глотков. Ставит на стол.
Герман: – Нормально! Оказывается, это можно пить.
Захар Парфёнович берёт новую бутылку, ставит ее на стол, откручивает крышку. Наливает пива в кружку.
Опять несколько глотков из своей бутылки делает Герман, ставит её
Захар Парфёнович рассеянно смотрит на кружку. Собирается выпить пиво, но передумывает
Захар Парфёнович: – Странно и дико устроена жизнь. Мне вот, например, надо срочно собирать вещи, а я решил расслабиться. Сижу и пью пиво. Никчемное расслабление.
Герман: – Вся жизнь – никчемное расслабление. Как только пытаешься расслабиться, уйти от проблем, тут же с головой тебя накрывает лавина новых и зачастую неразрешимых.
Захар Парфёнович: – У тебя, Гера, какая-то банальная, даже плакатная философия. По-твоему, что тот, кто не родился, самый счастливый человек.
Герман: – Это уже не для моих мозгов, Захар Парфёнович. Но я знаю, что мы есть везде и всюду, и всегда.
Захар Парфёнович: – Если тебя греет такая шальная мысль, то я лично не протестую. Будем жить на Земле и не заморачиваться.
Герман: – Будем!
Встаёт, берёт свою бутылку с пивом
Уходит
Захар Парфёнович (подносит кружку к губам): – Ну, дай бог, не последняя!
Выпивает пиво залпом. Оглядывает всё вокруг. Роняет голову на стол. Руки свисают вниз.
Появляется Герасим Хлопко. Ошарашено смотрит на Захара Парфёновича. Прикладывает ему ладонь ко лбу, щупает пульс. Бежит в дом
Приходит и Катюха. Смотрит на обмякшее тело Захара Парфёновича. Трогает его за ухо. Отходит в сторону
Катюха: – Я же предупреждала тебя, Захар. Как же ты уверен и самонадеян.
Появляются Герасим Хлопко, потом Радмила Вольфовна и Варенька Тваренька, затем и Герман. В раздумье смотрят на Захара Парфёновича.
Герман: – Однако, господа и дамы, это не музей. Чем тут любоваться?
