Катюха (Вареньке-Твареньке): – Я не поняла. Вы его отравили, что ли?
Варенька-Тваренька: – С чего бы?
Радмила Вольфовна: – Мы подменили ему бутылку. Правда, в неё вкачали шприцем большую порцию снотворного.
Катюха: – Главное, что жив (Герману). Но ты знаешь, что делать!
Герман заворачивает руки Захара Парфёновича за спину. Надевает на них наручники. Из внутренней кобуры арестованного под пиджаком вынимает пистолет. Прячет его в один из своих карманов.
Герман: – Вот и всё. Надо будет его, как-то, пробудить, и отправлять к месту… временной посадки.
Радмила Вольфовна: – Я сразу поняла, что к нам с дочерью заявился не мой муж, а какой-то самозванец, очень внешне похожий на него.
Варенька-Тваренька: – Мой папа был совсем другим.
Герасим Хлопко: – Хорошо, что вы вовремя сориентировались и сообщили об этом двойнике в полицию. Нам всем пришлось ломать комедию потому, что преступник очень опасен. Само собой, вооружён и хитёр.
Герман ещё раз обыскивает Захара Парфёновича, из-под подкладки его пиджака достаёт нож и ещё один пистолет. Передаёт их Герасиму Хлопко
Варенька-Тваренька: – Он очень многое знал о нас с мамой. Это и поражало.
Радмила Вольфовна: – И даже иногда вызывало сомнение. Да и документы у него настоящие, моего мужа Захара Парфёновича Смолянина.
Катюха: – Ничего удивительного. Они похитили вашего мужа и отца. А во время беседы или под пытками у человека можно выведать если не всё, то многое.
Варенька-Тваренька: – Боже мой! Они пытали моего папу перед смертью!
Радмила Вольфовна: – Какой ужас! Как представлю, у меня сердце останавливается.
Катюха: – Всё надо преодолеть.
Герман: – Главное, мы очень здорово продемонстрировали ему, какие мы подлые, мерзкие, злые, несчастные.
Катюха: – Зато всё обошлось без перестрелок. Да и пока он нужен нам живым. Но, в крайнем случае, его позволено, в случае опасности, просто ликвидировать. Слишком на нём много крови (Герасиму Хлопко). Приводи его в чувство. Не потащим же мы его до машины на себе. Пусть немного покукарекает и поудивляется. На официальном допросе посговорчивей станет.
Радмила Вольфовна: – Может, надо ему инъекцию произвести, укол сделать, чтобы очухался.
Герасим Хлопко: – Всё предусмотрено (показывает Радмиле Вольфовне миниатюрный одноразовый шприц). Вот шприц-тюбик. Уколем! Двадцать секунд – и будет, как свежий огурец!
Герман достаёт из внутренней кобуры пистолет. Взводит его, снимает с предохранителя, прячет в боковой карман
Герасим Хлопко подходит к Захару Прохоровичу, быстро производит ему в руку инъекцию шприц-тюбиком
