– Не спеши.
Фёдор Иванович удивленно глянул на него.
– Ты что, тоже меня подозреваешь? То есть, простите, товарищ капитан, у вас есть ко мне какие-то вопросы?
– Вот именно, вопросы. Подозревать – дело милиции, а мы лишь можем анализировать то, что видели. И увиденное, Федя, расходится с твоим утверждением о невиновности.
– Что ж, тогда вздерни меня на рее! – криво усмехнулся стармех.
– Сейчас, к сожалению, не те времена, – пробормотал старпом.
– К сожалению? Игорь, и ты тоже против меня?
Федор Иванович провел рукой по лицу, размазав кровь и непонимающе уставился на свою окровавленную ладонь.
– Товарищ капитан, – осмелилась проговорить Анастасия, – старшему механику необходимо оказать первую помощь. Возможно у него сломан нос.
Тот не слишком вежливо отмахнулся от неё.
– Окажете, Анастасия Львовна, ещё успеете оказать. Тем более, что мне придется отправить старшего механика под домашний арест… Чиф, скажи артельщику, пусть освободит каюту пекаря от своих ящиков, там будет жить стармех. До прибытия следователя. А пока… Поскольку посадить Петрова под домашний арест необходимо, ты пока что… запри его в лазарете. После того, как доктор посмотрит, что там у него с носом.
– В лазарете? – возмутилась Анастасия. – Да вы знаете, какие там имеются лекарства?!
– Не там, где ваши лекарства, а во второй каюте, поменьше.
– Она не закрывается на замок, – заметил Игорь Валентинович.
– Ну так прикажите его врезать! У нас есть слесарь?
– Есть.
– Тогда почему я вас должен учить?!
Чувствовалась, что Олег Николаевич еле сдерживается, чтобы не кричать в голос. Ещё бы, такой случай! Мало того, что фрахт накрылся медным тазом, ему теперь ещё и предстояли процедуры общения с консульством, с местными властями, с полицией, и это всё не располагало к хорошему настроению.
– Господи! – с досадой проговорил Игорь Валентинович. – Да зачем же непременно искать для Петрова какую-то особую камеру? Домашний арест можно отбывать и в своей каюте. Отбери у него ключи, да и запри!
На глазах Анастасии вершился суд, причём вёл его один судья, без адвоката, а тем более, без присяжных заседателей. Так вот как это все происходит! – подумала она. – Всё-таки демократия куда лучше монархии…Ко всему прочему вершится всё в присутствии подчиненных. Когда стармеха оправдают, ему будет трудно восстановить в коллективе свой авторитет.
Вот, насколько невероятным показалось Анастасии обвинение, несмотря на такую страшную улику, что она, не подумав, сказала себе насчет освобождения стармеха: не «если», а «когда»…
