– Нашли! – обрадовался тот. – А я думал, куда подевались. Каюту вверх дном перевернул. Даже машинное отделение, а они вот…
Он протянул руку, а старпом приподнял пакет повыше, так что теперь и старший механик увидел запутавшуюся в них прядь и испуганно отдёрнул руку.
– Значит это ты, ты! – раненым зверем закричал боцман и ударил стармеха в лицо.
Анастасия была уверена, что тот мог бы отклониться, не допустить того, чтобы Щербонос его достал, но он стоял, точно оглушенный, опустив руки по швам.
Только успел сказать:
– Это не я!
И от удара опрокинулся навзничь, ударившись головой о палубу. Анастасии показалось, что стук удара, разнёсся на несколько миль над морем. Она подумала было, что старший механик потерял сознание, но тот качнул головой и медленно поднялся.
Боцман опять размахнулся, на этот раз чтобы ударить его ногой, но стармех уже опомнился, и успел оттолкнуть его, так что Анатолий Григорьевич со своей поднятой ногой едва удержался, чтобы не упасть и пару шагов вынужден был проскакать на одной ноге.
– Прекратить! – услышали собравшиеся знакомый рык.
К ним спешил капитан, ещё не зная, в чём причина драки, но чувствуя, что вмешаться необходимо.
– Что случилось?
– Похоже, улику нашли.
Старпом показал ему пакет с нунчаками, впрочем, не отдавая Демидову в руки.
– Ну, и что?
– Как что? – взвился боцман. – Это же Машины волосы, Машенькины, моей маленькой девочки. Он всегда на неё заглядывался, пытался совратить, негодяй!
Но стармех окончательно пришёл в себя. Анатолий Григорьевич, видимо, поверил в то, что он и дальше позволит себя безответно пинать. Шагнул было к Федору, но тот поднялся, вовсе не напоминая собой фигуру для битья.
– А ты – тоже мне, годяй нашёлся! Ты, значит, её не совратил? Или она тебя полюбила, такого красавца?!
На этот раз почему-то Анастасии захотелось встать на сторону боцмана. В смысле, сколько можно укорять человека тем, что он не красавец. Женщины порой любят не только вот таких усредненных мужиков, но и откровенных уродов…
– Федор! – строго сказал Демидов. – Вы здесь не одни.
Он подошёл к стармеху и зачем-то отряхнул ему рукав.
– Я же сказал, что не при чём. Не трогал я Машу. Как бы я мог, я ведь тоже…
Он замолчал, и Анастасия договорила про себя: «Тоже любил её!» Или хотел сказать, тоже не остался безразличным к её молодости и весёлому нраву.
Да тут страсти развернулись почище шекспировских!
Стармех повернулся, чтобы уйти, но капитан положил ему руку на плечо.
