– Поэтому я и привёл тебя сюда. Правда, поначалу я думал только о еде, остальное получилось как-то само собой, – закончил я своё объяснение. – Теперь нам есть с чего начинать поиски. Но это мы обмозгуем завтра.
– Ты теперь куда? Тебе есть где ночевать? – спросил меня Мишель.
– Найду. Я мышь не капризная.
– Я бы остался с тобой, но ты ведь знаешь, я обещал Магнолии, что навещу её сегодня. Она, конечно, мышка с характером, но так ведь и я не подарок, если посмотреть с их, женской, точки зрения. Это сегодня на неё что-то нашло, а так она и накормит, и согреет.
На том мы и распрощались, предварительно договорившись встретиться завтра в районе полудня на том же месте, что и сегодня утром. Пройдоха Мишель отправился к своей Магнолии, а я стал дожидаться, когда окончательно стемнеет, чтобы незаметно пробраться в свой собственный дом.
в которой мне удаётся посмотреть на себя со стороны
На крышу я забрался не без труда, но с минимальными потерями для моего гардероба: лишь раз зацепил рукавом телогрейки о край водосточного жёлоба. Я опасался, что кто-нибудь может застать меня за необычными гимнастическими упражнениями. Ночь стояла лунная, и любая романтически настроенная мышь, которой вздумалось бы в этот час полюбоваться на звёздное небо, могла увидеть меня из своего окна. Однако всё обошлось. Зато на крыше меня ждало разочарование. Чердачное окно, через которое я планировал попасть в дом, было изнутри забрано решёткой. Видимо, это было сделано с целью отвадить подобных мне бродяг без определённого места жительства, лазающих по чужим чердакам в надежде найти убежище в морозную ночь или в непогоду. Оставался второй путь – через каминную трубу.
На крышу выходило три трубы разной высоты и ширины. Не обладая субтильным телосложением трубочиста, я был вынужден остановить свой выбор на самой широкой из них, которая была также и самой высокой. К счастью, труба была сложена из кирпича, и взять её приступом оказалось легче, чем представлялось на первый взгляд. Собравшись с духом, я нырнул в тёмное чрево дымохода. Со стороны могло показаться, что я слишком долго колебался и прыжку моему не доставало грации, но это всё несущественные детали. Главное, я удачно и почти не больно приземлился прямо на мягкое место, подняв в воздух небольшое облачко пепла.
Комната, в которой я оказался, по всей видимости, служила хозяину кабинетом. Об этом свидетельствовали несколько шкафов с книгами и письменный стол. В проёме между двумя окнами стояла обитая шёлком софа на изогнутых ножках. Возле каждого подлокотника лежало по валику. Увидев это ложе из шёлка, я вдруг почувствовал непреодолимую усталость. Я едва доплёлся до софы, положил голову на валик, свернулся калачиком и через минуту уже спал крепким сном.
