Три мышкетёра - Елизавета Хейнонен

в которой главный герой ещё раз убеждается в том, что потакание капризам прекрасных вдовушек не приводит к добру

Началась эта невероятная история с небольшой записки, полученной мною от виконтессы Шавиньоль. Виконтесса спрашивала, не сочту ли я за труд сопроводить её на бал-маскарад, который герцог Валансэ даёт в честь рождения наследника в ближайшее воскресенье. Должен сказать, что я не большой любитель подобных увеселений, но нужно иметь камень вместо сердца, чтобы отказать прелестной мышке, которая к тому же не так давно овдовела и нуждалась в утешении. Почему она выбрала в утешители именно меня, я так и не успел выяснить: помешали те самые события, которые побудили меня взяться за перо.

Выбор маскарадного костюма я возложил на своего слугу Марселя. Последний, не мудрствуя лукаво, приобрёл для меня то, что ему предложили в первой же попавшейся лавчонке: мундир цвета кофе с молоком с золотыми галунами, чёрную широкополую шляпу с двумя белыми перьями и короткий плащ того же цвета, что и мундир, украшенный гербом династии Маусов. Так, или почти так, одевались королевские мышкетёры времён Мауса XIII.

– Я прихватил ещё и вот это, – сказал Марсель, доставая из груды хлама, который он вывалил прямо на пол, какой-то металлический предмет, о назначении которого можно было только гадать.

– Что это? – спросил я.

Вместо ответа Марсель сделал выпад и с криком «Защищайтесь, сударь!» нацелил предмет мне в грудь.

Я инстинктивно отшатнулся, но скорее от неожиданности, чем от страха быть проколотым.

– Господи! Да что это? – повторил я свой вопрос, едва сдерживая смех.

– Ваша шпага, сударь. Я заплатил за неё почти столько же, сколько за всё остальное обмундирование. Этот скупердяй старьёвщик не пожелал уступить ни полшиллинга. Он утверждает, что некогда сей предмет принадлежал барону Блё дю Веркору, одному из самых знаменитых мышкетёров Мауса XIII. Барон сломал её в драке с гвардейцами кардинала Монтаньоло и выбросил за ненадобностью, а прапрапрадед старьёвщика её якобы подобрал. С тех пор она хранилась в их доме в качестве семейной реликвии. Старьёвщик сказал, что уступает её мне только потому, что в той драке был каким-то образом замешан один из предков Вашей Светлости. Вы ни о чём таком не слышали?

– Нет.

– Врёт, наверное. Все они врут, лишь бы набить цену. Но, как бы то ни было, какая-то история у этой шпаги всё равно есть, – философски заключил Марсель. (Он всегда любил немного пофилософствовать.) – Жаль, у старика не оказалось подходящих ножен. Но я всё же раздобыл для вас ножны. Отгадайте, где! В детском театре! У меня там есть одна знакомая мышка. Всего один поцелуй – и она провела меня в помещение, где хранится реквизит. К сожалению, там не нашлось ничего лучше вот этого, – и Марсель показал мне предмет, который можно было при большом желании принять за ножны, да и то лишь издали.