— Вот я и нашелся, — он улыбнулся краешком рта. — Ладно, брось. Я не злюсь. Хорошо бы и ты больше не злилась.
Она совсем по-детски заверила:
— Я больше не буду. Я пойду скажу ей, что мы обо всем договорились? Ой, а вон Иоланта твоя! Сейчас она тебе задаст! — Лилька шкодливо хмыкнула, потом вспомнив, вся сморщилась и бросилась к Наташе.
— Я и не сомневалась, что ты найдешься, — невозмутимо сообщила учительница, извлекая из седых волос запутавшийся листик ивы, похожий на крылышко лесного эльфа, о котором рассказывал брату Себастьян. — Такие мальчишки, как ты, бесследно не теряются.
"Она еще не заметила, — понял он. — Лилькин дедушка, может быть, был последним из них, кроме нее. В этом мире. Она должна хотя бы главное знать".
— Никто из ваших не был предателем, — обойдясь без прелюдии, сказал Саша. — Генриха… То есть, отца Генриха не расстреляли. И на рудники его не ссылали. Сто процентов. Он просто не… не мог к вам вернуться. Зря вы столько лет никого из них не хотели видеть.
Взгляд у нее задумчиво ускользнул, и Сашка не понял: поверила она ему или нет.
— Там… — начал Саша, но не подобрал слов и только указал рукой.
— Это Ярослав? — Оглянувшись, спросила она тем же ровным голосом, каким приветствовала ученика.
— Они убили его. И все из-за этого проклятого органа. Я… Я разломал его.
Иоланта Сигизмундовна посмотрела поверх его головы и зачем-то старательно пригладила волосы, которые речной ветер тут же растрепал.
— Это вандализм, — без возмущения заметила она. — Но в данном случае я не могу тебя осуждать. Не вини себя, милый мой! Мне и самой когда-то хотелось его уничтожить. Жаль, что я этого не сделала… Оказалось, что я могла спасти Ярослава.
— Вы тоже не виноваты! — заспорил Саша. — Откуда вы тогда могли знать, что так получится?
Бесстрастно выслушав его, Иоланта Сигизмундовна сказала:
— Я столько лет не желала здороваться с ним. Но я должна хотя бы проститься.
Саша проводил ее взглядом, впервые подумав: "Вот ей досталось…" Потом отошел к воде, исходившей голубыми бликами и едва слышными звуками.
"Они теперь везде, — отметил он и мысленно заговорил с Себастьяном. — Ты тоже их слышишь? Ты, наверное, в миллион раз больше слышишь! А я только сейчас начал… Я, конечно, никогда не стану таким, как ты. А зачем? Ты уже был, а меня еще не было. Я уж постараюсь, чтоб после меня тоже что-нибудь осталось… И дети, и еще что-нибудь большое. Ты ведь поможешь мне? А, Себастьян?"
