– Дорогой, это звучит просто великолепно. Ты хотел бы, чтобы я по-прежнему притворялась, что мне все наскучило и противно, или наоборот?
– Это тебе решать.
Она тесно прижимается к нему.
– Какое значение имеют глупые чувства женщины? Я хочу того, чего хочешь ты. Ты же МУЖЧИНА.
– Но ведь это ты БЕССМЕРТНА.
– Мой милый, право же, мне все равно.
– Но я настаиваю.
– Ну ладно. Я притворюсь, что наслаждаюсь.
– Я вовсе не хочу, чтобы ты притворялась.
Она некоторое время молчит.
– Я всегда чувствую, когда ты на меня сердишься.
– Да не сержусь я на тебя. Нисколько. Только вот… ну, все это нужно как следует организовать. Невозможно импровизировать, ничего сначала не продумав.
– Конечно, дорогой.
– Никто не сядет за столик в ресторане, не посмотрев на меню и не решив, что он будет есть.
– Конечно, Майлз.
– Я просто хочу сказать, что мы несем определенную ответственность за наши три и три десятых с рецидивами.
– Дорогой, ну конечно же.
– Не говоря уж обо всем остальном, у тебя-то впереди бесконечные тысячелетия для того, чтобы этим заниматься. Тогда как я…
– Майлз!
Пауза.
– Мы же твердо держались четырех-пяти на вариацию, вплоть до десятой. А с одиннадцатой вплоть до двадцатых все у нас просто вдребезги рассыпалось.
– Ты меня в этом винишь?
– Да вовсе нет. Нужно только побольше концентрации. С обеих сторон. – Он продолжает, прежде чем она успевает ответить: – Не говоря уж обо всем остальном, существует масса всяческих… повествовательных альтернатив, исследованием которых мы всерьез не занимались.
– Например?
Он рассматривает потолок.
– Я подумал, что первоначальный курс лечения я мог бы пройти с сестрой Кори. Например.
Пауза.
– Майлз, я могу, как женщина, сообщить тебе, что она…
– Знаешь, я нахожу несколько странным, что она была достаточно хороша для величайшего поэта всех времен и народов, но, оказывается, недостаточно хороша для меня.
– Если ты находишь, что кратковременное engouement[25] типичного провинциала бордельной шлюшкой, вывезенной с Барбадоса четыре сотни лет назад… – Она замолкает. – Конечно, я понимаю, я ведь всего-навсего богиня.
– Просто благодаря тебе она обрела в моих глазах совершенно иное измерение, иной объем. Вот и все.
– Мне казалось, ее прежнего объема тебе вполне хватало.
Он задумывается.
– Спорить я не собираюсь. Просто мне такая идея в голову пришла. Но если ты слишком величественна для того, чтобы воплотиться в образ очаровательно человечной и жизнерадостной представительницы обездоленной расы… мне просто нечего больше сказать.
