– Лика, заткнись и иди уже, – парень прислонился спиной к стене.
Лика потерла шею и взглянула в зеркало, в отражении увидела красные следы.
– Ты мудак, Антон, – она перевела на него взгляд, полный ненависти, – сука, нахрен я согласилась выйти за тебя! – голос Лики сорвался на крик.
Хорошо, что квартира была не панельная, и детская находилась далеко от входа.
– Лика, я тебе уже сказал, прикуси свой долбаный язык и вали уже, – спокойно проговорил парень.
Теперь уже она фурией подлетела к нему и, замахнувшись рукой, хотела дать Антону пощечину, но парень перехватил ее запястье и вывернул руку так, что оно хрустнуло. Лика вскрикнула.
– Это я сука? – прошипел он ей в ухо. – Это ты за меня замуж вышла?
Она махнула головой, и ее крашенные в рыжий цвет волосы рассыпались по плечам.
– Отпусти. Больно, – просипела она.
– Больно мне, Лика, когда я вижу, как ты плюешь на детей ради вот такой вечеринки. Если бы в тот день три года назад не залетела от меня, я бы к тебе и на пушечный выстрел не подошел. А теперь, – он перевел дыхание, – будь хорошей девочкой, иди, тусуйся и помни… – он усмехнулся, но как-то зло, не по-доброму. – Я чувствую себя крестной феей из золушки. И помни, деточка, – продолжил гаденьким голосом, – в двенадцать ноль-ноль твоя карета превратится в тыкву, а платье – в лохмотья, и сука-муж будет ждать тебя дома.
Он отпустил ее руку. Девушка дернулась и, взявшись за запястье, потерла его.
– Я ненавижу тебя, – прошипела она.
– Взаимно, – парировал парень.
Лика подхватила сумочку, достала из нее ярко-красную помаду. Показательно обвела ей губы и, вынув ключи, открыла дверь. Бросила последний взгляд на Антона.
– Мудак, – одними губами прошептала она.
Парень дернулся к двери, но жена ее быстро закрыла, и звук получился сильно громким. Антон издал смешок. Трогать он ее все равно не собирался. Об таких, как она, и руки пачкать не хочется. Проходя в кухню, услышал тихий плач в детской. Развернулся в сторону комнаты и, в два шага преодолев расстояние, открыл дверь.
Дима стоял в кроватке и сонно потирал глазки сжатым кулачком, тихонько всхлипывая. Лешка в соседней кроватке крепко спал.
Антон взял сына на руки.
– Ну, что ты, мой хороший? – он прижал его к себе и сел на диван, что стоял в детской. – Плохой сон приснился?
– Мама, хочу к маме, – прохныкал малыш.
Сердце в груди сжалось и забухало рваными ударами о грудную клетку. У Антона внутри творилась буря. Хотелось спуститься вниз, притащить эту суку обратно домой и заставить уделять детям должное внимание.
