Начало ноября 1978 г.
Должен выйти номер «Нового мира» с «Целиной» Брежнева. Сколько треволнений! Уговаривают меня выступить с докладом в Бауманском Доме культуры, где будет 2 тысячи человек. Звонил М. Алексеев:
— Праздники, а «Новый мир» задал еще работы. Сижу и пишу о Леониде Ильиче. Ведь речь идет о хлебе, и тут я обязан.
М.Б. Храпченко, взволнованный:
— Все говорят о чрезвычайной новости. Что вы печатаете? Как думаете, следует собрать заседание нашего отделения?
2 ноября 1978 г.
Обедал с А.Я. Сахниным и Генрихом Гофманом. Они говорили, что вместе с Замятиным, Игнатенко, Песковым, Жуковым сочиняли мемуары Брежневу.
Почти год я ничего не писал для себя, теперь надо наверстать, говорил Сахнин.
Гофман с восторгом рассказывал как послал книгу Цвигуну с надписью «Сотоварищу», а Андропов позавидовал.
Пришлось им всем позавидовать.
И только Л. Леонов сказал:
— Ну, вот, а вы уговариваете меня заканчивать роман. Кому он нужен при такой «классике»? Туда умного не надо... А что такое «Целина»?
Могу сказать по телефону только одно: не поднятая! Даже не дубликат...
10 ноября 1978 г.
Среди прочего, в большой беседе со мной один из самых старых наших писателей, автор «Ледолома», Кузьма Яковлевич Горбунов сказал:
— В 1935 году Леонид Леонов просил меня, чтобы я содействовал урегулированию его отношений с Горьким. Их поссорили, не без участия Вс. Иванова. Рассказывал я вам? Но я ответил, что не решаюсь. Не таков мой авторитет у Горького, не настолько значителен... С тех пор мы в прохладных отношениях, хотя я понимаю, какой это писатель. Во время поездки по Болгарии он спросил у профессора Б. Михалкова: «А кто с вами занимался в Литературном институте?» — «Горбунов». — «Ну, что ж, это достойный и обстоятельный человек», — сказал обо мне Леонов. Спасибо ему.
5 декабря 1978 г.
Неприятный разговор с Л.М. о выборах в Академию. На экспертной комиссии он робко промолвил, что надо бы Овчаренко избрать членом-корреспондентом, ибо у нет 15 книг и он ведет Полное собрание сочинений Горького, зная его лучше, чем сам Горький. На него сразу ополчились Храпченко, Борковский, поддерживаемые Лихачевым. И все он переживает. После очередного провала меня на выборах обычно Л.М. долго разговаривает с Ольгой Михайловной, рассказывая ей о всех обстоятельствах и уверяя, что он голосовал. Она утешает его, говоря, что ей уже все известно от других и что она всегда знает, что он голосовал и кто не голосовал. «Не трудно догадаться, если бы даже не было свидетелей, и почему — тоже ясно», — объясняет она.
