— Л.М., даю слова добиться публикации без единой поправки. В Коктебеле это еще раз обещал мне Наровчатов.
— Я помню яркую фразу: «Пусть цветут сто цветов!» Она выжжена огненными буквами в моем сердце... Не хочу, чтобы они сожгли меня или вас...
(Как всегда, я записал главные «узлы» разговора.)
12 сентября 1978 г.
Сегодня Л.М. приехал в ИМЛИ на конференцию, посвященную Л. Толстому. Почти поддался моему уговору выступить, но тут вмешался М.Б. Храпченко, сказав: «Разволнуетесь... Пропадет целая рабочая неделя после этого». Вся наша договоренность рухнула.
Сидя с Л.М. рядом, я напомнил ему об обещании привести отзыв Сталина о Достоевском.
— Ах, да! Я сам этого от него не слыхал, но мне говорили югославы, будто он сказал, что Достоевского надо запретить потому, что он раскрыл в «Легенде о Великом инквизиторе», как надо править человечеством.
В кабинете директора ИМЛИ П.В. Палиевский спросил у Л.М.: «Где же роман? Ведь, судя по отрывку в “Науке и жизни” там все пружины приведены в действие».
— Нет, сейчас его печатать ни к чему... нет, в моем романе нет ничего криминального, но есть вольные размышления о Боге, о черте, о мире, о Вселенной... Я уже говорил А.И., что все, что было можно, я написал и напечатал. А это пусть уже лежит на сберкнижке будущего. Эпоха ценится по тому, что было написано, напечатано, но и по тому, что могло быть, но не было напечатано.
В перерыве Л.М. рассказал анекдот, как два издателя пили чай и рассказывали анекдоты, время от времени на слова швейцара, что какой-то старичок дожидается, отвечали: «Ничего, подождет». Наконец, наболтавшись, выходят и сереют: старичок-то — Л. Толстой.
20 октября 1978 г.
Длительная беседа с Л.М. Как всегда, он жаловался, что не имеет стимула для работы.
— Что нового в литературе?
— Я вот в «Новом мире» прочел рассказы В. Астафьева. Мне понравились. Чистые, четко сделанные.
— Слушал выступление В. Катаева по телевизору. Выдумывает и врет. Особенно «трогательно его скромное заявление, что в поэзии он действительно не дотягивает, что это не то, что проза и драматургия». Там ему, похоже, кажется, что равных ему нет. Корней у него нет, а воображению нет предела. Почему сегодня никто не решается говорить писателям правду в глаза? Вот и вы ведь критик, А.И., и не рядовой. Мы делаем все, чтобы не защитить вершин, которых добились в художественном развитии. Воздвигаем на пьедесталы надуманные фигуры, которые никакого отношения к традиционным для русской литературы достижениям и вершинам не имеют.
