Клавка прикладывала к опухшей щеке холодную кружку. Всё, Светкин хахаль — труп! Она не она будет, если простит такое. Тянуть нельзя. Времени мало. Жаль, нет автомата! Э, вспомнила! Есть ружьё! Отлично, завтра надо будет навестить сморчка Малофея.
Операция прошла успешно. Злополучный крест, надёжно спрятанный под крыльцом общежития, ждал своего часа. Шурка с Петей шушукались на кухне.
— Есть у меня на примете человечек, бабёнка одна. Я раньше с ней крутил любовь. Работает завхозом в комендатуре. Ей и загоним крест, — нашёптывал Синий возбуждённо, — завтра с утра займёмся этим.
— Хорошо, я как раз пока на бюллетне. Или — бюллетене? Болею, короче говоря, — согласился Шурка.
У практиканта свободного времени было — завались. А Петя вообще плевать хотел на работу. На том и порешили.
С чувством хорошо проделанной работы сообщники разошлись спать.
На Прохорову голову повалились беды. Со старухой сделалось худо, пришлось по всему посёлку искать доктора. Только к обеду хозяин привёл Иван Иваныча к себе в дом, отыскав его, в процессе поквартирного обхода, в гостях у местного скотника.
Врач находился ещё в адекватном состоянии. Он, сразу же без разговоров отправился на вызов, предварительно заскочив в медпункт за саквояжем.
— Буду откровенен, готовьтесь к худшему, — Иван Иваныч закончил осмотр и начал укладывать инструмент в саквояж, — давление падает. Я сделал укол, но,… увы! Можно, конечно, попросить Наума Лаврентьевича отвезти бабушку в районную поликлинику…
— Да, чего уж там старуху мучить! Пусть дома спокойно помрёт, коли срок подошёл, — угрюмо возразил Прохор.
Доктор лишь развёл руками. Действительно, помочь Прохоровой матушке теперь уже не могло никакое лекарство.
— Иваныч, а спиртику у тебя не имеется? Для меня? — задал вдруг неожиданный вопрос хозяин.
— Нет, к сожалению. Видите ли, уважаемый, я сейчас сам… как бы это выразиться, — врач замялся.
— В запое, — закончил за него Прохор.
— Ну, можно и так сказать. Поэтому обсох, увы! — Иван Иваныч виновато улыбнулся.
— Что ж, бывает, — ответил Прохор философски, — спасибо за всё. До свидания, Иван Иваныч.
— Всего доброго.
Не успел доктор закрыть за собой дверь, как Клавка тут же вынырнула из соседней комнаты.
Она сочувственно обняла страдальца:
— Проша, погоди родной. Сейчас бражки принесу.
Молодец, Клава! Знает, что нужно мужчине в трудную минуту. На глаза Прохора навернулись слёзы.
Павла Сергеевна, одинокая сорокапятилетняя женщина, собиралась на работу в комендатуру, где она трудилась завхозом. По воскресеньям, после бани, согласно графику осуждённым полагалось менять постельное бельё: сдавать грязное и получать свежее. Этим процессом руководила завхоз.
