Малофей распотрошил несколько окурков и скрутил цигарку, ловко завернув табак в газету. Достал спички, намереваясь прикурить.
Вдруг неожиданный громкий стук в дверь заставил его подскочить на стуле. Спички упали на пол, самокрутка прилипла к нижней губе. Дед, открыв рот, замер в страхе. Кого чёрт принёс? Отпирать, конечно же, он не собирался.
Стук повторился, из-за дверей раздался голос:
— Малофей, отвори! Пригласи меня к себе!
Кабан, что ли? Голос, вроде как, его. А, может, и нет. Будет Кабан приглашения просить, как же! Старик задумался: кому же не спится-то? Тем временем стук повторился.
Малофей потихоньку, стараясь не скрипеть, поднялся с табуретки. Подкрался к окну, отодвинул жёлтую, сто лет не стираную, занавеску. И тут же с визгом отскочил. Прямо на него, прильнув к стеклу, страшными пустыми очами смотрел Кабан! Исчадие, как есть исчадие — глаза горят! Эх, дурак, пошто полез к окну?! Спалился, теперь придётся открывать. А делать этого старику очень не хотелось.
Хозяин громко ответил, стараясь придать голосу жалостливости:
— Не могу, милый. Ноги отказали совсем, еле ползаю по дому. В другой раз приходи!
— Малофей, впусти меня! — голос Кабана был без привычных агрессивных интонаций, но тем не менее внушающий страх. Сильный страх.
Что-то здесь не чисто, непонятно как-то. Пускать ли Кабана в избу? Малофей прислушался к своему внутреннему голосу, взвешивая все «за» и «против». На фронте и в лагере, в процессе борьбы за выживание, он развил свой инстинкт самосохранения чрезвычайно. И вот теперь этот самый голос твердил ему — всё громче и громче. Нет! Не надо открывать! Худо будет!
Старик осмотрелся по сторонам, лихорадочно соображая, куда бы спрятаться. Сундук! Старинный, доставшийся Малофею по наследству — он стоял в зале, используемый хозяином и его гостями в качестве лавки. Недолго думая, старый охотник нырнул туда и захлопнулся.
— Малофей, открой! Позови, пригласи! Пусти! — голос Кабана стал умоляющим.
Вот ведь, варнак, убивец! На жалость давит. Но с Малофеем этот номер не пройдёт, потому как учён жизнью. Дед затаился, словно мышь в норе, не отвечая на призывы ночного визитёра. Наконец всё стихло. Незваный гость удалился восвояси. Малофей же, несмотря на то, что был порядочно во хмелю, уснул только под утро. Прямо в сундуке.
С раннего утра появился Боря на своём автобусе. Он громко посигналил, разбудив не только ребят, но и всех соседей окрест. Затявкали спросонок собаки, а муж комендантши послал в адрес шофёра десяток матюгов, раскрыв специально для этого на минуту окно. Суслонов не остался в долгу — что-что, а ругаться он умел и любил. Через три минуты появился на крыльце Шурка — взлохмаченный, сонный. Боря махнул ему рукой.
