— Зови Синего, инвалид! Дело есть на трёшник! Пасть закрой, не гавкай! — последняя фраза адресовалась мужу комендантши.
Шурка вернулся в дом. Вскоре они вышли вдвоём с Петей.
— Давайте быстрее, засони! — после перепалки Боря был не в духе.
Петя незлобливо огрызнулся, а практикант, не говоря ни слова в ответ, бухнулся на сиденье. Шурка очень хотел спать и намеревался отдохнуть в пути.
Суслонов, гаденько улыбаясь, слегка огорошил парня:
— Ты, это, особо-то не расслабляйся. Дорога хуудая!
Подкатили к дому Татьяны. Хозяйка уже сидела на крыльце, ожидая транспорт. Боря лихо тормознул, «ПАЗик» встал, как вкопанный. Первым, почёсываясь, вылез из раскрывшихся дверей Петя. Следом выскочил Суслонов.
Он подбежал к женщине и бодро доложил:
— Таня, катафалка прибыла! Как положено, по расписанию! Щас загрузим усопшего!
Потом махнул рукой Шурке:
— Кудря, топай сюда! Подмогнёшь!
— Я однорукий! — практиканту не понравился начальственный тон Суслонова.
— Иди, тебе говорят!
— Оставь ты пацана, Боря, — вступился за друга Синий.
— Наверное, я должен Кабана таскать? Я, чё, грузчик?! — водила встал в позу.
— Нет, бл…ть, ты начальник! Командиром себя почувствовал? Отстань от парня, по-хорошему тебе говорю! — Петя сжал кулаки. Уж он-то, как облупленного, знал Борю. Трус и подхалим!
— Ребята, не ссорьтесь. Справитесь вдвоём, ведь так, Боренька? — Татьяна улыбнулась, пытаясь примирить взъерепенившихся мужиков.
Суслонов независимо сплюнул:
— Конечно, справимся. На что нам этот калека?
Втроём они пошли в дом, за усопшим. Шурка остался курить возле автобуса.
— А чегой-то крышка набекрень? Кажись, не закрыта, — Боря отличался острым зрением.
— Вроде вчера гвоздями забили, — недоумённо ответила хозяйка, уставившись на «домовину».
И в самом деле, крышка сверху лежала неровно. Шляпки гвоздей торчали, словно кто-то вскрывал гроб. Снова Татьяне сделалось страшно.
— Наверное, решили переколотить. Отодрали да забыли. Работнички, твою медь, — со знанием дела подвёл итог Суслонов, — тащи молоток, Танюха.
Он поправил крышку и ловко забил гвозди. Отошёл в сторону, полюбовался работой.
Потом кивнул Синему:
— Берёмся, Петруха. Держи крепче, Кабан тяжёлый.
Вытащив гроб из дома, с трудом засунули его в заднюю дверь автобуса. Петя забрал у Суслонова трёшник и отправился восвояси. Боря включил передачу, транспорт попилил бетонкой — в райцентр.
Татьяна опасливо оглядела избу. Вроде и свой дом, родной, а… как-то не по себе, жутковато, после братца!
