Гор сказал, что хочет написать о нем беллетристическую книжку, рассказать, что это был за живописец. Кстати, у него много осталось материалов: повесть, стихи, воспоминания. Он читал мне однажды роман, где были даже страшные вещи. Герой – Ромео, она – Офелия. Он – художник, который пытается в жуткой бедности сохранить себя. Рисует дворцы на стенах. Иностранец предлагает ему деньги, но он не отдает ничего за границу – это вариант Филонова. Там был и такой диалог. Он показывает Офелии в окно:
– Что это там? – спрашивает Ромео.
– Сараи…
– А над ними?
– Какая-то надстройка. Это же мы с тобой. Так о нас говорят, так называют.
– Нет, – кричит Офелия, – я не хочу быть надстройкой. Я – народ, как они все. Народ!
Роман Самохвалов начал в 20‐е годы, потом бросил, а теперь вернулся. Это были куски хуже, слабее – слова, слова…
Жена его, Мария Алексеевна, как-то, показывая мне его рисунки, сказала:
– Видите, как их всех переехало время.
Его переехало время, и он последние годы не всегда понимал, где и когда был значительным – или никаким.
Гор думает, что он рядом с Тышлером. Такой же крупный.
– Теперь оценят, – говорил Гор сегодня.
9.9.71. Звонила М. А. Самохвалова – убита горем. Не может в себя прийти после смерти А. Н. Это была для нее полная неожиданность. Читала ему Блока, он слушал, а затем она дала ему отдохнуть. И день был для него хороший. Потом он сказал: мне плохо…
Подбежала к телефону – ослепла, не видит ничего, к соседям – они вызвали скорую. Он был мертв.
18.9.71. Был у Марии Алексеевны. Она еще потрясена смертью. Рассказывала, что день был удивительно благополучный. Она читала ему стихи Верхарна и Блока. «Блок сформировал мою душу», – сказал Самохвалов. Она прочла ему: «Девочка пела в церковном хоре…», потом «Балаганчик». Он знал наизусть, но сказал: «На слух эти стихи воспринимаются иначе».
О «Часах» Верхарна: «Я это слышал в двадцатые годы. Театрализованная декламация, даже голоса слышу». Потом говорили о «Цыганах» Пушкина: «Проиллюстрируем вместе».
– Что ты, Сашенька, – сказала она, – я и ты – это несопоставимо.
Он:
– Ты будешь портреты, а я – групповые.
Потом я отошла в сторону. Он сказал:
– Маша, мне худо! Ма…
20.2.72. Купил картину у Устюгова – огромный талант, больной человек. Заплатил 25 рублей. И он даже рад этому. Работа написана 12 лет назад. Он сказал:
– Ну, любуйтесь.
– Спасибо, мне очень близко то, что вы делаете.
– Да, – сказал он спокойно, – это очень красивая вещь.
