Их встретили приглушёнными возгласами и шёпотом. Больше удивлённым, чем обрадованным, но охотнику на это было плевать, он просто радовался тому, что видел людей.
– Нужно похоронить чужака, иначе чёрный разозлится ещё больше, – неожиданно для себя сказал он.
На его слова никто не обратил внимания.
– Где вы его нашли? – резко спросил Эзмел.
– На границе владений Серого Зверя, – отозвался Эрли. – Стоял на коленях и бормотал какие-то заклинания.
– Похож на Хасла, – высказался кто-то.
– Я и есть Хасл.
– Не слушайте его, – рыкнул старый рыбак. – Пусть с ним разбирается Друг. Я вызову его сегодня же после обеда, когда все мы поспим и приведём себя в порядок перед его прибытием. Когда он придёт, всё изменится, я обещаю. Никто больше не умрёт.
Хасл без удивления отметил, что Эзмел старается придать голосу как можно больше уверенности, но выходило у него плохо. Кажется, старик и сам не слишком-то верил своим словам.
– Нужно забрать Жерева, – сказал охотник. – Иначе мы найдём его тело без желудка и кишок, когда вернёмся. И закопайте чужака, иначе он разозлится.
– Кто – он? – раздражённо спросил Эрли.
– Могильщик, – ответил Хасл так, будто это что-то значило для людей.
Его снова начала бить нервная дрожь. Страх начал наконец возвращаться к нему. И этот страх был гораздо сильнее всех прошлых. Когда тебя пытаются убить какие-то незнакомцы, это одно, но когда друзья готовы прикончить тебя из-за одних только подозрений, это ужаснее всего. Если бы не Эрли, Хасл упал бы, и охотник был благодарен другу за эту пусть и невольную, но помощь. Сил едва хватало на то, чтобы не потерять сознание.
Эзмел долго смотрел в глаза молодому охотнику.
– Мы заберём обоих, чтобы показать Другу, – сказал, наконец, старый рыбак. – Эрли, отпусти его, пусть полежит. Хасл это или нет, ему нужно поспать.
Охотник облегчённо кивнул и, улёгшись на траву, мгновенно уснул. К счастью, на этот раз ему не снились никакие жуткие голоса. Он, лёжа на боку, качался на плоту посреди озера, а Мирека, лежащая рядом, держала его за руки так крепко, что он понял – их любовь навсегда.
