– Может, мне кто-нибудь скажет, что происходит? – спросил охотник, собравшись, наконец, с мыслями. – Почему вы меня связали?
– Я же говорю, что это Хасл! – обрадованно произнёс каменщик.
– Да, это я, Хасл! Эрли, Нерек, неужели вы не видите?
– Не говори с ним, – резко сказал Эрли. – Может, это оборотень.
– То чужак, то оборотень, – пробурчал каменщик, вытирая нос плечом. – Не слишком ли много?
– А четыре трупа и один пропавший за одни сутки – не слишком много?
– Четыре трупа? – переспросил Хасл, понимая, что к пропавшим Эрли относит его самого. – Кераг, чужак, Зерв. Кто четвёртый? Кто ещё погиб?
– Не погиб, а убили.
– Не разговаривай с ним! – рявкнул Эрли. – Он заморочит тебе голову!
Но Нерек покачал головой и непреклонно продолжил:
– Кто-то убил Жерева, когда чужак утащил тебя к Серому Зверю. Мы слышали лишь, как он принялся смеяться и звать Керага, а когда поняли, что что-то не так, он уже был мёртв. Какая-то вонючая тварь в жутких лохмотьях резала длинным ножом ему брюхо. А когда мы напали на чудовище, то оно зашипело так, что Эзмел потерял сознание, а другие разбежались. Но тело Жерева оно всё же бросило.
– А когда старик пришёл в себя, он сказал, что позовёт Друга, – злорадно сказал Эрли. – Так что тебе крышка, оборотень!
– Я не оборотень.
– Да ладно? А как же ты тогда прикинулся Керагом?
– Я не прикидывался. Я был с чёрным чужаком у Серого Зверя. Я договорился с ним, чтобы он, никого не трогая, ушёл прочь, а мы зажили как прежде.
– Не дури мне голову! Серый Зверь убивает любого, кого коснётся!
– Не любого. Тот, кто обладает даром Друга, остаётся жив.
– Ты слышишь, Эрли? Я же говорил тебе, что это наш Хасл!
– Дерьмо коровье это, а не наш Хасл. Он дурит тебе голову, придурок. А ты, урод, если ещё хоть слово скажешь, я отрежу тебе язык. Это и к тебе относится, Нерек!
Хасл попытался пожать плечами, но получил лишь очередной тумак между лопаток. Остаток пути до разрушенной фермы они прошли молча.
Их встретили семь помятых и смертельно уставших живых и два трупа. Закутанный в окровавленный плащ Жерев лежал поодаль, его тело ещё сохраняло в себе какое-то подобие человеческой фигуры, но куда больше походило на куль с мясом. Чужак же, которого, видимо, зачем-то вытаскивали из неглубокой ямы, которую успел вырыть могильщик ночью, куда больше, чем лесоруб, походил на человека, как бы странно это ни звучало. Часть внутренних органов выпала из живота, части не хватало, размозжённое лицо… Окоченевшее тело валялось на боку, из ямы торчала одна нога, часть туловища и голова. И всё равно как будто у него с Хаслом больше общего, чем с Жеревом. Возможно, дело в том, что сам охотник впервые увидел в убитом чужаке обычного человека.
