Саша вскинула брови:
— Газета «Вестник старины»?
Рома засмеялся:
— Такое себе названьице, да?
— В детстве я считала, что фраза «тряхнуть стариной» обозначает что-то неприличное.
— А разве нет?
Саша положила газету на тумбочку и спросила:
— Ты не шутишь? Будешь нам помогать?
— Какие шутки? Взамен на пляж.
— Я подумаю.
Рома снял рубашку, остался в майке с британским флагом. У него были жилистые руки, мышцы играли под коричневатой кожей, когда он выносил в коридор холодильник и стол.
«Ничего так», — сказала Шура.
«Приятный юноша», — вторила ей Александра Вадимовна.
Рома сразу нашел общий язык с Сашиной мамой. Посыпались расспросы: кто твои родители, почему именно история, сложно ли учиться.
«Какой хороший мальчик», — взглядом сигналила мама.
«Кто бы сомневался».
За три дня они сделали столько, сколько не надеялись сделать за пять. Кухонные стены были вымыты и отшлифованы. Потолок побелен. В период увлечения Японией Саша читала, что мадаке, сорт бамбука, вырастает за сутки на сто двадцать сантиметров. К пяти их кухня превратилась в бамбуковую рощу. Не заколосился злак лишь на торцовой стене, между полками и шкафами. Плитка неплохо сохранилась. Плывущие по кафелю лодочки и зеленая рябь волн отлично гармонировали с бамбуковыми обоями.
Поменять смеситель, подлатать подоконник, и можно фотографировать кухню для журналов. Рубрика «Уютная жизнь в степи».
— Что мы тебе должны? — спросила мама.
Рома прожевал пряник:
— Отпустить со мной дочь на речку.
— Не вопрос!
— Я вам что, разменная монета?
Сверчок спал на ее коленях, впившись коготками в джинсы. Шевелилась занавеска, и сетка вентиляционного отверстия похлопывала, как раненый голубь крылом. В окна проникал сладкий запах полевых цветов с примесью тины.
— Завтра в десять, — не терпящим возражения тоном сказал Рома. Он встал со стула, шагнул в коридор. И полетел головой вперед. Что-то хрустнуло, взвизгнула испуганно мама. Всполошившийся котенок соскочил с рук.
— Ром? — Саша бросилась к поверженному парню.
Он лежал на полу и хихикал.
— Пороги! Как я про них забыл, у дедушки такие же были, мы их выбили.
— Ты не ушибся?
— Не, норм. — Он помассировал локоть.
— Дай гляну! — суетилась мама. — Я медработник.
— Нормально все! Синяк в худшем случае.
— Надо лед приложить. Вдруг скол или ушиб.
— Мама, отстань от мужика.
Рома отряхнулся, смущенно улыбаясь.
— Блин.
Порог — полая деревяшка — валялся у чулана. Ощетинился по-щучьи рыжими гвоздиками. Паркет на стыке между коридором и кухней усеяло что-то белое. Светлела линия на том месте, где был порог, как полоса от купальника на загорелой спине.
