До появления Статута самовольный грабеж не всегда считался правонарушением. Но для нас, пожалуй, важнее не это, а то, что и законодательство еще признавало возможность именно такого пути разрешения конфликтов. В этой связи интересно наблюдение Ф.И. Леонтовича, что и «страченьи шыи» Статута не одно и то же, что смертная казнь, установленная вторым и третьим Статутами. В этой мере в наказаниях Статута 1529 г. еще очень много от «разграбления и потока» времен Русской Правды.
[406] Н.А. Максименко подметил, что «выволанье» Литовского статута имеет большое сходство с потоком Русской Правды. Подобно потоку, «выволанье» состояло в лишении преступника всех прав личных и имущественных.
[407] В этой связи не могут не привлечь внимания и статьи областных привилеев о семейной ответственности. Еще М.Н. Ясинский обратил внимание на различие между постановлениями Витебского и Полоцкого привилеев об ответственности жены и детей.
[408] В Витебском привилее ответственность жены и детей безусловна:… «А чого лицом не доищуться, которое татьбы, ино истьцу с татиного дому жоною его и детми заплатити его гибель…»
[409] И.П. Старостина подметила, что эта статья имеет сходные черты со ст. 33/23 Смоленского договора 1229 г., действие которого распространялось и на Витебск, и Полоцк. «Таким образом, семейная ответственность Витебского привилея также может быть подведена к более ранним нормам», — пишет исследовательница.
[410] Полностью мы согласны с ней и в том, что «в различии норм Витебского привилея о семейной ответственности при татьбе с Полоцким привилеем и Судебником Казимира… следует усматривать прежде всего не проявление правового своеобразия, но своего рода этапы становления и развития этих норм».
[411]Как видим, черты права, связанные с преступлением и наказанием, лишь постепенно начинают изменяться с древнерусских времен, что, в свою очередь, свидетельствует о стойкости общинных традиций в праве и слабости государственного аппарата. О том же говорят и материалы по судопроизводству.
Согласно современному научному подходу к этой сфере здесь возможна следующая эволюция. Раннему этапу свойственна примитивность судоустройства и судопроизводства, в которых через первобытные формы лишь очень медленно прокладывали себе дорогу упорядоченное судоговорение и рациональные методы расследования.[412] Огромную роль играли всякого рода удостоверители авторитета положения индивидуума в социуме. По мере развития «вертикальных» структур, усиления государственной власти все большую роль начинает играть письменный документ, который отождествлялся с государственной властью.
