Конкретными проблемами истории Великого княжества Литовского занимались С.А. Бершадский, В.Г. Васильевский и его ученик — И. Лаппо. Складывалась своего рода школа изучения западнорусской истории. Вот почему не вызывает удивления, что этой историей заинтересовался и такой выдающийся ученый, каким был А. Е. Пресняков. В то время, когда М.К. Любавский готовил к изданию курс своих лекций, прочитанных им в Московском университете, в стенах Петербургского университета А.Е. Пресняков читал свой курс, посвященный истории Западной Руси и Литовско-Русского государства. Судьба этого курса была менее счастливой (он увидел свет лишь спустя тридцать лет). Уже автор предисловия (Н.Л. Рубинштейн) подметил, что большой заслугой А.Е. Преснякова было как выделение отдельной темы о русских землях в составе Литовско-Русского государства, так и непосредственное изучение их судеб.[85] Действительно, истории земель-аннексов, как они назывались и дореволюционной историографии — одной литовской (Жмудь) и шести русских (Полоцкой, Витебской, Смоленской, Киевской, Волыни, Подолии), была посвящена отдельная глава. По мнению А.Е. Преснякова, социально-политические отношения в этих землях развивались на почве древней русской традиции. Новая литовская власть выступала наследницей русской княжеской власти, не изменяя но сути местного строя социальных отношений и управления. Но кто находился под этой властью? На первое место А.Е. Пресняков поставил бояр,[86] Он считал, что и повода нет «поднимать вопрос о сохранении непрерывной традиции боярского землевладения и местного значения боярства от времен киевских к литовским».[87] Забегая вперед, скажем, что, но нашему мнению, это одно из досадных заблуждений почтенного историка.
Но заслуга его и в том, что он наметил эволюцию «боярского класса». Правовое определение его происходит при Витовте — в первые десятилетия XV в. Но этот же момент связан со значительным изменением самого состава боярского класса. Утрата самостоятельной роли «удельных князей» привела к превращению измельчавших Гедиминовичей и Рюриковичей в крупных землевладельцев — вотчинников. К этому слою боярства примкнули владетельные роды крупных литовских панов, а также верхи боярства русских земель (это позднейшие «паны хоруговные»). Землевладельческое боярство, уцелевшее в кризисе XIII–XIV вв., по Преснякову, начинает приобретать системообразующую роль в западнорусской истории.[88] Но А.Е. Пресняков тут же на авансцену истории выводит еще одну силу: «И долго остается устойчивым традиционное значение города как центра земли». Исследователь подметил, что и в XIV–XV вв. города практически не приобрели новых черт специфического центра жизни городского общества.
