– Подозреваю, тебе интересно узнать, что происходит, – начал он, по большей части ради того, чтобы Мак перестал мяться.
– А. Нет, Джо рассказал мне в общих чертах.
Митос удивлённо моргнул:
– Да?
– Он сказал, что ты помогал повстанцам. Почему ты нам просто не рассказал?
Очевидно Джо не упоминал о его делах с контрабандистами.
– Просто предосторожность, – попытался вывернуться Митос, – чем меньше вы знаете, тем целее будете, и всё такое.
– Ты думал, я разозлюсь из-за этого, – сделал вывод Мак и явно пытался выглядеть обиженным, как будто это не было самым логичным предположением из всех, что Митос мог сделать, – Митос, они же смертные. Ты же не думаешь, что я им желаю мучений?
– Они террористы, – ответил Митос, с подозрением наблюдая за Маклаудом, – плохие парни, Маклауд.
– Мы тоже бываем плохими парнями время от времени, – ответил Мак. – Ты не мог не мог думать, что это имеет значение. Не на войне. Ты поступил как герой.
Митоса и раньше пытались обвести вокруг пальца, причём мастера этого дела. Маклауда сейчас сложно было заподозрить в лукавстве:
– Вообще-то я ещё нелегально вывожу из страны антиквариат. Хотя, может, и легально, так как это подарки от последнего официального афганского правительства.
Маклауд расплылся в улыбке и откусил кусок хлеба:
– Я так и знал, вернее, я узнал некоторое время назад, раньше чем Джо выяснил. Но хотел, чтобы ты сам признался.
– И как ты узнал? – спросил Митос, хотя куда больше хотелось спросить, почему Горец не в бешенстве.
– Я торговал антиквариатом несколько лет. Ты действительно думаешь, что в этом бизнесе ещё осталось что-то, о чём я не в курсе? Три разных дилера связывались со мной, чтобы выяснить, знаю ли я носатого фламандца, который вывозит вещи из Афганистана.
– Не такой уж у меня и большой нос, – возмутился Митос, – по крайней мере не настолько большой, чтобы опознать меня по нему. И я бельгиец, а не фламандец.
– Конечно, как скажешь. Но, смотри, этот парень не дилер. По крайней мере нет информации о том, чтобы он что-то продавал. А если он работает на коллекционера, то очень тщательно это скрывает. И они решили, что он работает на американцев или на афганское правительство в изгнании, а может, и на себя, но только тогда он должен быть очень-очень богат, а богачи не станут сами делать грязную работу.
– И к какой версии ты сам склоняешься? – спросил он, и Мак улыбнулся. Он сидел так близко, что стоило только перегнуться через стол, чтобы поцеловать его. Митос не собирался этого делать, но это не значило, что не было соблазна. Маклауд был хорош и слишком хорошо это знал.
