– Выглядишь помятым, – было первым, что Маклауд ему сказал.
– Ай, – отозвался Митос, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте, – Джо ведь прислал тебя понянчиться со мной, а не критиковать мой вид.
Белоснежная улыбка Маклауда была видна даже ночью. И он явно не шотландским дантистам был этим обязан, скорее уж бессмертию:
– Но Джо этого и не запрещал.
– Напомни мне поблагодарить его утром, – слова были сопровождены зевком от души, что несколько подпортило иронию.
Митос жил меньше чем в четверти мили от дома Рашида, намного меньше, если бы улицы были прямыми, чистыми и не нужно было бы обходить патрули. К тому времени, как они добрались до места, он так устал, что ноги заплетались.
– Я немного не в кондиции, – извинился он, – а были времена, когда мог пересечь Судан без перерывов на сон, имея в распоряжении только верблюда, гружённого пивом.
– Лжец, – Маклауд выглядел вполне дружелюбно, даже поддержал его под локоть, – могу поспорить, ты никогда никуда не отправлялся без каравана, гружённого пивом.
Было не заперто. Афганцы знали, чем занимался Митос, и не трогали его жилище. К тому же единственная вещь, которую здесь можно было украсть, хранилась запертой наверху. Митос распахнул дверь, приглашая Маклауда войти.
– Ты уверен? – засомневался Маклауд, – в смысле, мы здесь уже три месяца, и это первый раз, когда ты впустил меня дальше двери.
– Плевать, – ответил Митос, упав в кресло, – можешь сделать какую угодно пакость, я слишком устал, чтобы сопротивляться.
Он задремал, когда Маклауд ушёл заварить чай, а к тому времени, когда закипела вода, уже спал глубоким сном, уткнувшись лицом в сложенные на столе руки.
Проснулся Митос всё там же, полностью одетый и с затёкшей рукой, Маклауда нигде не было, а возле локтя стояла чашка с остывшим чаем. Он вынул оттуда муху и всё равно выпил. Маклауд прибрался здесь, вымыл посуду. Может, он ещё и хлеб испёк, и стирку устроил? Митос не выносил работу по дому и суету, особенно с утра. Он поднялся наверх и лёг спать дальше, но без задёрнутых плотных штор днём в доме было жарко, как в печке.
Хотелось оказаться где угодно, только не здесь. Где-нибудь на побережье Атлантики, и чтобы забыть о совести, Джо и Маклауде. Где-нибудь с девяноста шестью сортами пива на выбор, свежим воздухом и лёгким морским ветерком.
Немного погодя он вспомнил о подарке Фарука. Чаша всё ещё лежала в сумке. Митос достал её и развернул: такая же красивая, какой показалась с самого начала и более тяжелая, чем должна бы быть, прохладная на ощупь. Захотелось, чтобы вещица могла рассказать, как оказалась здесь, кто её создал, кто торговал ею и кто бережно хранил многие годы назад.
