Офицеры принялись неистово носиться по дому, пытаясь отыскать исчезнувшее тело. Женщина-полицейский продолжала таращиться на мать Дейла, на начавшую сворачиваться кровь у той в волосах, на дыры в ночнушке. Ее стало заметно трясти. Она перевела взгляд с окровавленной женщины на Дейла и обратно.
Дейл встретился с ней взглядом, и женщина-полицейский зажала себе рот ладонью, уставившись на него.
— Боже мой. Не может быть, — прошептала она.
Шмыгнув пару раз носом, она вытерла рвоту с губ тыльной стороной ладони, затем слезы с глаз и оправила форму. Дейл смотрел, как она кивнула другим офицерам, слабо улыбнулась, а затем, присев, взяла Дейла за руку. Посмотрела на его мать, а затем на других полицейских.
— Могу я вывести вашего сына на улицу, чтобы офицеры задали вам пару вопросов?
— Э… Конечно, но я не понимаю, что случилось. Я просто проснулась в кровати вся в крови. И… и потом увидела, что Микки мертв.
— Он убил тебя, мама. Ты умерла, а потом я оживил тебя.
Женщина-полицейский какое-то время смотрела на Дейла. Он чувствовал, как она дрожит, держа его за руку. Она снова зажала рот ладонью, на глазах у нее появились слезы. И тогда Дейл понял, что она ему поверила.
— Давай я уведу тебя отсюда.
Женщина-полицейский вывела Дейла на улицу, напоследок оглянувшись через плечо на окровавленную женщину, женщину, которую всего несколько минут назад видела с исколотым лицом и с наполовину содранной кожей.
Затем они с Дейлом сели на заднее сидение патрульной машины. Небо превратилось из черного в серое, где-то за высокими домами и деревьями начинало всходить солнце. Дейл наблюдал за рассветом из окна машины. Когда она снова повернулся к женщине-полицейскому, та улыбалась.
— Ты… ты исцелил ее, верно?
Дейл кивнул.
— Как?
— Как делают в кино. Через искусственное дыхание.
— Искусственное дыхание?
— Да, я вдыхал в нее воздух, и она исцелилась.
— Но она же была мертва. Ты знаешь это, верно?
— Ага, прямо как в телевизоре. Она умерла, а я ее спас.
— Но… но как ты исцелил ее раны?
Дейл пожал плечами.
— Не знаю.
— А ты уверен, что там сейчас твоя мама? А не другая женщина, каким-то образом забравшаяся в дом.
— Нет, это моя мама.
— А та женщина, которая лежала на кровати, когда мы приехали, женщина, чье тело было изрезано, тоже была твоя мама?
— Угу.
Женщина-полицейский улыбнулась и вытерла слезы с глаз.
— Это же чудо, — сказала она.
По лицу у нее потекли слезы, и она засмеялась.
— Это же чудо, — повторила она еще громче.
