Симпатическая Магия - Рэт Джеймс Уайт

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

Рэт Джеймс Уайт

" Симпатическая Магия "

Она ввела иглу в горло куклы.

Представляю, каким сладким для её ушей криком заорал сейчас преподобный, как завизжал от боли, завыл, моля её о прощении. Теперь-то он признает её силу, теперь поймёт насколько реальна и действенна была её магия, а вера, которую она исповедовала, куда как древнее и материальнее всех тех невежественных суеверий, что он провозглашал, как единственную истинную религию в мире.

Кровь брызнула из проколотого горла куклы на лицо и руки Мамы Луанды, расписывая её ониксово-чёрную кожу красными узорами. Она улыбнулась, показав несколько гнилых пожелтевших от старости зубов и пихнула иглу глубже, пока не услышала, как забулькало, запузырилось в горле у куклы, давящейся собственной кровью. Мама Луанда в совершенстве владела симпатической магией^>1 или, проще говоря, старым добрым вуду.

Мама Луанда была мамбо, как сказала бы её мать, и могла заставить любого, будь он хоть трижды верующим, хоть атеистом, одинаково чувствовать боль от повреждений, которые она наносила своим куклам.

Прекрасно изготовленным куклам.

Почти идеальные копии своих жертвенных представителей, вылепленные из глины и воска с добавлением крови, спермы, пота и волос выбранной жертвы. Потом Мама Луанда пытала эти куклы до тех пор, пока их хозяева, вопя от боли, не выкрикивали свои души в чёрную бездну. Несмотря на то, что злые языки поговаривали, мол она стала дряхлой и немощной, впала в старческий маразм и начала терять связь с реальностью, а кое-кто даже утверждал, будто и совсем слетела с катушек, Мама Луанда знала - её магия сейчас сильна как никогда. Ну, да, было дело, пару раз она обнаружила себя, бродящей ночью по соседскому полю в одной лишь ночной сорочке, без малейшего представления как там оказалась.

И что с того?

Она всё ещё была самой могущественной мамбо, которую боялись все в Луизиане. Её иссохшее, морщинистое, тёмное, как полночь, лицо, горящие чёрные глаза и копна всклокоченных дредов, вот уже более полувека являлись детям в ночных кошмарах. Каждую ночь в Луизиане кто-то с криком просыпался, пытаясь увернуться от её длинных кривых когтей, тянущихся к нему во сне.