В хриплом рыке тупаря звучала радость, незамутненная детская радость. Казалось, он встретил родного брата, с которым Эпаминонда разлучили при рождении.
— Ты Тезей, борец. Ты борешься в «Элевсине», у Керкиона.
— Я Тезей, — кивнул крендель.
— Я ставил на тебя против Скирона. Против Перифета. Против Кромионца-Кабана, в прошлую субботу.
— Много выиграл?
— Мало. На тебя ставки низкие.
— Ставил бы на Кабана.
— Против тебя? Я что, дебил?
Крендель молчал.
— Нет, — настаивал Эпаминонд, — нет, ты скажи! Я похож на дебила?
Крендель неопределенно пожал плечами.
— Я твой фанат, парень.
Эпаминонд сиял. Эпаминонд лыбился. Эпаминонд потрясал кулаками:
— Ты чемпион, а я твой фанат. Деньги — пыль, говно. Сколько ни заработал, на выпивку хватит.
Байкер достал фляжку:
— Угостить тебя?
Они разговаривали так, словно Полифема тут не было. Да что Полифема — табуна не было, мать их дери!
— В другой раз.
— Клянешься?
— Выиграешь на мне пять раз подряд, тогда и проставишься.
— Заметано! Ты что пьешь?
— Всё.
Крендель огляделся. Убедившись, что тёлка сбежала, а значит, конфликт исчерпан, он поднял шляпу, отряхнул ее и нацепил на голову. Упрямая прядь волос опять выбилась наружу, упала вниз, разделила лицо на две косые неравные части. Уходил крендель, не оглядываясь: знал, что преследовать не будут, а может, чихать хотел на преследователей.
— Борец, — глупо повторил Полифем.
— Борец, — согласился центровой Хомад. — У Керкиона борется.
— В «Элевсине»…
— Скирона завалил.
— Скирона!
— Перифета завалил. Блин, Перифета-Дубинщика…
— Ага! — Эпаминонд осклабился, демонстрируя фатальную недостачу зубов. — Голыми руками. Я еще думал, не поставить ли против Тезея. Лучший бой месяца! Перифет резиновой дубинкой дрался, а он его — раз!..
Эпаминонд показал, как крендель Перифета — раз. Получилось убедительно. Наверное, в исполнении кренделя это было еще убедительней. Оригинал всегда лучше копии. Вряд ли Перифет был тяжелей «Химеры» в снаряженном состоянии. Лязг, вспомнил Полифем. Дребезг. Глушитель отлетел. Крыло погнулось, рулевой кронштейн. Даже не хочется думать, что отвалилось у бедняги Дубинщика.
— Кромионца завалил…
— Ага! Кабан ему в ноги, а он сверху. И локтем, локтем…
— Локтем — это круто…
— Кабан лег, храпит. Слюни по полу…
С каждой секундой, с каждым словом, произнесенным вслух, Полифем чувствовал себя уверенней. Нет, не трус. Не чмо позорное. Не Дристамед, добра полные штаны. Мы если кому и уступим, так только чемпиону. Перифета завалил, Скирона, Кабана, вот уже и мы в хорошей компании. А «Химеру» починим, без проблем. Руки, слава богу, не из жопы растут. Связался бы с чемпионом, он бы нам руки точно туда запихал. И локтем, локтем!..
