Стоявшая в задумчивости у борта пассажирка могла обернуться, задать вопрос, затеять разговор, и Степан Ильич был доволен, что ему удалось пройти незамеченным.
Наталью Сергеевну он нашел не сразу: они, оказывается, не стали подниматься наверх, на общую палубу, а спустились ниже.
Профессор увлеченно говорил и, точно убеждая верить ему и не сомневаться, прикладывал руки к груди. «Златоуст!» — подумал Степан Ильич. Он ревниво пытался угадать, о чем так горячо может разглагольствовать мужчина перед женщиной. Со вчерашнего дня профессор делал неуклюжие попытки уединиться с Натальей Сергеевной, увести ее от компании.
Приближавшегося подполковника первой заметила Наталья Сергеевна. Она сразу перестала слушать своего собеседника и обернулась к Степану Ильичу с просветленным лицом: «Ну, выиграли?» Степану Ильичу показалось, что в ее глазах мелькнуло выражение вины.
— А мы, представьте, — стал торопливо объяснять профессор подошедшему, — сделали открытие. Оказывается, с Натальей Сергеевной мы заочно знакомы уже давным-давно. Да-авным-давно!.. Нет, вы подумайте: едем-едем и только в последний вечер узнаем…
Он старался показать, что изумлению его нет предела, однако Степан Ильич ему не верил: слишком уж он заспешил со своими объяснениями, слишком убедительно заглядывал в глаза.
Но тут и Наталья Сергеевна, словно желая рассеять подозрения подполковника, сказала, что профессор, как это выяснилось только что, преподает в том самом институте, где учатся ее дочь с мужем, и даже отлично знает их обоих.
— Я теперь тоже вспомнила, — говорила она Степану Ильичу. — Наш Никита постоянно поминает какого-то профессора. «Профессо́ре», как он зовет. А это вот, оказывается, кто!
— Как же я сразу не догадался! — с веселым отчаянием бил себя в лоб Владислав Семенович. — Ваша Машенька вылитая вы! Вылитая! Где были мои глаза?
Степан Ильич, слушая и наблюдая, почесал пальцем щеку: «Черт, кажется, и в самом деле…» И его тяжелое настроение пошло на убыль.
А профессор, теперь уже снова обращаясь к одной Наталье Сергеевне, рассказывал, что молодые супруги бывают у него дома, берут книги. Оба они интересуются серьезной литературой, театром.
— Но только вот этот ваш зятек… — профессор театрально возвел глаза. — Мы с ним в последний раз крупно поговорили и поссорились.
— А что такое? — удивилась Наталья Сергеевна.
Профессор помялся.
— Ох уж эти молодые дарования! Вы не обращали внимания, куда он девает мои книги?
