Интересно, понимает ли Наталья Сергеевна, что в его отношении к ней нет ничего от той пароходной дружбы, которая возникает у случайных людей под влиянием праздности и неизбежных ежедневных встреч и которая сходит на нет, едва люди расстаются? Сказать бы ей, что он, в общем-то, рад возвращению домой, но в то же самое время совсем, совсем не рад! Как это сказать, какими словами? О, такой, как Владислав Семенович, сейчас распустил бы хвост своего красноречия, для него это привычно, просто, а тут…
— Вас никто завтра не встречает? — спросил Степан Ильич.
Наталья Сергеевна встрепенулась:
— Что вы! А дочь? Но главное — внук. Ой, не дождусь! Задушу!
— Я хочу познакомиться с вашим внуком. Обычно у меня с детьми получается… да, да. Подарю ему звезду, свою, фронтовую. С фуражки. Я знаю — ребятишки любят все военное.
Человек прямой, предпочитающий отношения между людьми самые простые, откровенные, он не сразу обратил внимание на замешательство Натальи Сергеевны.
— А вы разве… — она вдруг покраснела, — вас разве никто встречать не будет?
— Что вы! Зачем? Да и некому. Нет, я по-походному. Чемоданчик в руку — и пошел.
— Но меня ведь и Машенька еще будет встречать!
— Дочь? Отлично. Сразу и увижу всех. Как сказал бы Василий, одним заходом. Это правда, что она на вас похожа? Не представляю. Тогда давайте завтра сделаем так: вы мне ничего не говорите, я постараюсь сам ее узнать. Хорошо? Интересно: узнаю, нет?
Он улыбался.
— Степан Ильич… Не знаю даже… — она в растерянности комкала платочек. — Машенька у меня… не совсем… Она может и что-нибудь грубое сказать!
Тогда он отстранился, глянул пристальней:
— Простите, не пойму. Так вы что, не хотите, чтобы я знакомился?
Она была готова провалиться сквозь землю.
— Степан Ильич, ну вот вы и рассердились… Я же как лучше!
Щекам его стало горячо. Признаться, не ожидал!
— Но позвонить-то я вам могу? — грубо спросил он.
— Да ведь… Ну разумеется, конечно! Но только… даже не знаю. Звонить-то нам!.. Я же говорила…
Ага, ну, ну… Все ясно! Он сильно потянул в себя воздух. Выходит, все эти две недели, которые для него были… да она знает, видела, чем были для него дни рядом с ней!.. Выходит, для нее самой все это было так, приятное провождение времени, блажь, и ничего больше. Запишем! Но только зачем было так притворяться, так обманывать? Моментально вспомнилось сразу все: как торопился занять место в автобусе, чтобы ехать и касаться плечом ее плеча, соперничанье в том, кому подать ей руку при выходе, вечерние прогулки по палубе, ерническое переглядывание стариков-«забойщиков». То-то он рассиропился, ехал и надеялся. Кавалер! Что ж, наука. Ткнули тебя носом — и поделом. Еще раз ткнули!
