Спустя некоторое время Чандрапида доехал до лужайки, окруженной со всех сторон рощей, зеленеющей, как изумруд, и манящей сладким воркованием голубей. В ней твердые почки на ветках деревьев были разорваны когтями снующих повсюду птиц бхрингараджей. В ней нежная листва деревьев манго была ободрана стаями веселых кукушек. В ней слышалось среди цветов жужжание опьяневших от меда пчел. В ней куропатки безбоязненно клевали побеги перца, а плодами деревьев пиппалы лакомились тетерева, пожелтевшие от пыльцы с цветов чампаки. В ней на гранатовых деревьях, гнущихся под бременем плодов, высиживали своих птенцов воробьи. В ней обезьяны, резвясь, раскачивали лапами пальмовые листья, а от взмахов крыльев молодых голубей, задиристо ссорящихся друг с другом, осыпались цветы. В ней на древесных вершинах сидели птицы сарика, раскрашенные цветочной пыльцой в разные цвета. В ней громоздились кучи плодов, расклеванных сотнями попугаев или разорванных их когтями. В ней заросли деревьев тамалы оглашались криками чатак, принявших их за дождевые тучи{230}, из которых можно напиться воды. В ней молодые слоны сотрясали деревья лавали, обрывая с их веток листья. В ней на земле валялись гроздья цветов, сбитые крыльями голубей, которых пьянило веселье юности. В ней трепетали от легкого ветерка нежные листья банановых деревьев. В ней гнулись под тяжестью созревших орехов кокосовые пальмы. В ней листья на многих деревьях свернулись в хрупкие чаши. В ней финики на пальмах были разодраны клювами никем не пуганных птиц. В ней воздух звенел от криков павлинов, перекликающихся друг с другом в радостном возбуждении. В ней купы деревьев ощетинились завесой еще не распустившихся почек. В ней песчаный покров земли промывался ручьями, постоянно текущими с горы Кайласы. В ней тонкие молодые ветки, покрытые, будто пятнами лака, красной листвой, казались руками лесных божеств. В ней бледно-желтые антилопы лакомились листвой кустарника грантхипарнаки.
Словно радуга, сияющая в тучах, роща сверкала многоцветной листвой. Словно ночные лотосы, не терпящие солнца, деревья дарили прохладу, не пропуская солнечных лучей. Словно воины Рамы — Нила, Нала и сын Анджаны — стояли на страже деревья нила, нала и анджана. Словно на улицах города, повсюду на ветках теснились голуби. Словно отшельники, усмирившие страсти, мирно шептались тростниковые заросли. Словно змеи на теле Шивы, змеились побеги лиан. Словно кораллы на морском берегу, бугрились морщины корней. Словно золотые короны, сияли зеленые кроны. Словно пандавы, обученные Дроной, парили в воздухе мудрые дрозды. Словно воины, лишенные жизни, на земле лежали сухие листья. Словно метелки хвостов могучих слонов, висели кисти пахучих цветов. Словно сторожевые посты, на опушке росли густые кусты. Словно кольчугой на груди, они оградили себя колючками. Словно человек от обид и тягот, они клонились от обилия ягод. Словно львиные ножки царского трона, внизу под деревьями пролегали львиные тропы. Словно жертвы в языках пламени, к небу тянулись высокие пальмы. Словно деревни, обобранные врагами, деревья были ободраны рогами. Словно богатая родичами семья, деревья разбрасывали семена. И словно маг или чародей, роща манила и чаровала взоры.
