— Спасибо.
Федьку удивляло, что Оля о многом мечтает, но ни к чему не стремится, ничто ее не волнует, однако не мог ей объяснить, почему это ему не нравится, — он и сам был такой.
Мать прислала Федьке письмо, просила: «Неужели не вернешься хоть к Октябрьским?» Средний брат, Ленька, нарисовал в письме клевачего петуха.
Федька ответил обстоятельно, что новое дело ему нравится, но домой он обязательно вернется, только не знает точно когда. А в конце сообщил: «Скоро буду работать на новом агрегате». Это Мишуха хотел уступить Федьке свой трелевочный трактор, а сам уйти в деревню; Но в это время приключилось непредвиденное событие.
Как-то под вечер, в субботу, когда Федька был в комнате один, в дверь дробно постучали и вошел старик в пиджаке шинельного сукна, на алюминиевой палке вместо ноги.
— Ну вот, слава те, и прибыл, — довольно сказал старик, опустив на пол объемистый мешок и снимая с головы фуражку. — Здравствуйте, товарищ, не знаю, кто вы будете.
— Здравствуйте. Вам кого, дедушка?
Старик, домовито сняв пиджак, сунул под кровать мешок. Разогнувшись, улыбнулся скуластым татарским лицом:
— Сыны тут у меня трудются.
Разглаживая черные волосы, подошел к картине и, выставив вперед ногу, засмеялся, глядя на русалок.
Федька увидел, что старик стоит так же, как Пашка.
— Тут сынишко-то спит? — Он ткнул рукой в кровать.
— Здесь Мишуха, а Павел там.
— Ага, ладно. А ты с ними работаешь? — Старик сел к столу, заговорил туманно: — А я приехал к вам сюда антиресоваться. Лес-то вкруг вас сплошняком. Большой весьма лес… А у нас в деревне убрались. Урожай такой — на орден область идет! А у меня, понимаешь, заботы. Изба не того… А место безлесное, лысое. Вечером я все это разобъясню.
Вечером, когда братья пришли, отец «разобъяснил» им смысл своего приезда еще гуманнее:
— Лес, значит, у вас вкругоряд. А дом-то нашенский совсем ведь того… подразваливается. Дом-то. Новый бы поставить. А леса нехватка…
— Ты, отец, куда клонишь? — спросил Мишуха. — Выражайся яснее.
— Давайте выпьем, — сказал отец, — я вам сейчас все разверну.
Все выпили. Федька выпил тоже и стал улыбаться, весьма довольный тем, что сидит в серьезной компании как равный.
— Куда яснее! — продолжал отец. — Дом-то, значит, на слом пора. Вот какое положение. Для вас стараюсь, — неожиданно разозлился он. — Для обоих. В зиму домой вернетесь, где будете жить? А ведь обоим жениться пора. Жениться-то собираетесь?
— А как же! — весело, видимо, довольный тем, что хорошо понимает отца, воскликнул Павел. — Я женюсь, батя!
