До поры до времени в наших отношениях ничего не менялось; мы были вместе, купались в Пруте, я бывал у нее дома, где познакомился с сестрой Люси Мартой, худенькой девушкой лет шестнадцати. А между тем грозовые облака, нависшие над Европой, разрядились, и в 1939 году вспыхнуло пламя войны; в июне 1940 г. произошло присоединение к Советскому Союзу. Первые недели нового правления — это был, так сказать, инкубационный период — прошли незаметно. Еще не вышла наружу большевистская зараза с ее чудовищными мерзостями, и июльское солнце еще раз встретило нас, меня и Люси, в «Гусином гнезде», где мы снова небрежно валялись на травке и загорали. Люси позволяла себе некоторые острые замечания в адрес нового порядка, который у нас воцарился, и я восторженно внимал ее словам. «Когда тебя слушаешь, может показаться, что ты не коммунистка», — говорил я, весело взывая к ее совести. Она тихо смеялась.
В середине июля, во время одного моего визита к ней домой, я встретил «венгра». Я почувствовал досаду, когда увидел, как бесцеремонно он сидит на диване рядом с Люси. Мы были представлены друг другу. Лази Г. — так его звали — был среднего телосложения, у него были черные волосы, аккуратно уложенные, и для своих лет он выглядел неплохо. При этом он забавлял Люси оригинальным образом: высоко в воздух подбрасывал конфету и ловил ее широко открытым ртом. «Грандиозно!» — проговорил я, небрежно аплодируя. Люси казалась напуганной. Вскоре я распрощался. «Неужели она сама не видит, что он просто скучный клоун», — думал я раздраженно.
А потом все оборвала ночь 31 июля — домашний обыск, арест отца. Образ Люси угас во мне, и редко, очень редко ее милое видение переполняло меня — воспоминания, которым я не мог сопротивляться.
Была поздняя осень, когда я случайно повстречал Марту. Я рассказал ей об аресте отца; а потом, затаив дыхание: «Как дела у Люси?» — «Люси вышла замуж». Она своеобразно быстро произносила слова, как практикующий хирург, который хотел сократить мои страдания, и испытующе глядела на меня. Мое сердце пронзила боль, удар был неожиданным. «Передай ей мои наилучшие пожелания», — сказал я беззвучно и зашагал, как мне показалось, в пустоту. Совпадения продолжались: на следующий день по дороге к цветочному магазину (я хотел подарить Люси букет роз) я повстречал пару — Люси и он. Они шли, взявшись за руки, и глаза у них светились счастьем. Я поздравил их машинально. «Прощай, Люси, — подумал я, — и навсегда, теперь уже навсегда!»
