— Она хотела научиться ездить верхом. Может быть, пригласите ее приехать сюда на урок.
— Думаешь, это ее остановит?
— Пожалуй, нет.
Они долго, молча, смотрели друг на друга.
— Должно быть, она действительно особенная.
— Она спасла меня.
— А что сделаете вы, чтобы спасти ее?
— Я должен позволить ей уехать.
— Неужели нет иного способа?
— Разве что ты его придумаешь. Пресса успокоится. Она не знает жалости.
— Дворец может дать опровержение.
— Они распинают ее за то, против чего ей нечего возразить.
— И вы думаете жениться на ней, полагаете, она достойна трона?
Рауль долго молчал, вспоминая годы, проведенные в одиночестве. Он окружил себя защитной броней, чтобы ни в ком не нуждаться. Не любить.
Он думал о Клэр.
«Полагаете, она достойна трона?»
Безусловно, достойна. Чем станет для него трон без Клэр?
Внезапно он оказался лицом к лицу с тем, что мог бы понять уже давно.
— Мне нужно, чтобы эта женщина была рядом всю жизнь.
— И она согласится?
— Нет, не согласится, и я ее не виню.
Все неделю Клэр работала с таким рвением, как никогда в жизни. Она опросила максимально возможное число влиятельных представителей юридического сообщества страны. Пообщалась с полицейскими, сотрудниками тюрем, адвокатами, работавшими на периферии, и подсудимыми. С теми, кому не удалось получить юридическую помощь в тот момент, когда она требовалась больше всего. С людьми, которым должна будет помогать новая юридическая служба.
Все, кого Рауль и его помощники отобрали для интервью, оказались исключительно компетентными и, к ее большому облегчению, не отказались от встречи, несмотря на скандальные фотографии и сенсационные разоблачения, касавшиеся ее прошлого.
— Не ожидал вас увидеть, — сказал адвокат, с которым она встретилась в первое утро. — Газеты пишут, что ваша работа всего лишь предлог, чтобы остаться возле принца.
— Это не так. Именно его высочество уговорил меня приехать сюда.
— Значит, вы и принц…
Клэр удалось изобразить на лице улыбку.
— Работа юриста дело скучное. Женщина имеет право немного развлечься на стороне.
Адвокат уставился на нее с нескрываемым удивлением и вдруг расхохотался. Интервью пошло своим чередом.
Так она и продолжала. Отшучивалась, делала вид, что все это не имеет отношения к ее работе.
И полностью игнорировала Рауля.
Он по‑прежнему звонил ей каждый вечер. Она отвечала на звонки, рассказывала о работе, как много предстоит сделать его стране. Но говорить о личном отказывалась.
— Мы ошиблись. И тебе это известно. Кстати, может ли кто‑то подслушать наш разговор?
