Я вообще тогда, Эрик, не могла себе представить, что можно вот так перестать звонить. Как будто он меня никогда не знал. И все тогда кончилось: выступления, стихи, все. Я с тех пор только плакала.
Знаете, Эрик, ведь в Приморское взрослые мужчины тогда приезжали, только чтобы с ней, с девятилетней, познакомиться! Они ее стихи наизусть знали. Хотели походить по тем дорожкам, по которым она в школу ходит.
Да, мне один сказал: все люди обычные, а ты ангел! Но я все же их боялась. Они какие-то нервные были, у них лица дергались. Один вдруг встал на колени и поцеловал асфальт. Я от него убежала.
Она всегда у нас необычная была. Когда я ее в коляске катала, одна женщина склонилась над ней и говорит: эта девочка будет петь со сцены. Я тогда только рассмеялась.
Конечно, ты смеялась, ты же долго не верила, что я вообще что-то могу. Знаешь, Эрик, мама моя тогда все больше о хахалях думала. Ей было немножечко не до ребенка.
Что ты такое говоришь? И что это вообще за выражения? Откуда ты таких слов понабралась? Это правда, Эрик, когда она родилась, мне только двадцать было. Я сама была еще девочка. Вот я вам карточку покажу, смотрите. Я совсем юная, а уже с ней на руках. Правда, она похожа на какого-то трагического младенца?
Это потому, что ты от меня убегала все время. Ба на руки дочку оставляла, а сама на пляж бегала. От тебя потом морем пахло и алкоголем. Я утром лежала как мертвая, боялась тебя разбудить. У тебя же после попоек всегда голова болела. Знаешь, Эрик, она меня один раз погулять взяла на набережную, когда я маленькая была. И когда я там описалась, она как заорет на весь поселок: ты мне жизнь загубила!
Да как ты можешь такое говорить, да еще при Эрике? Да кто вставал среди ночи, чтобы твои стихи записывать? Кто собрал их в тетрадку, кто показал их нужным людям? Кто тебя на выступления за руку водил? Это я ей все объясняла, Эрик, как держаться, как читать. Она все сутулилась, все руками как-то странно крутила, мне ей руки приходилось к бокам прижимать. А на кого потом все шишки сыпались? Столько гадостей про меня говорили, Эрик, вы не поверите. Что это я вместо нее стихи пишу, что всех обманываю, что ребенка своего эксплуатирую, и чего еще только не говорили! А ведь как я старалась, шила ей платья, завивала челку, звонила на радио, на телевидение. Замуж так и не вышла, всю жизнь на тебя положила.
Лучше бы вышла. Лучше бы ты своей жизнью занималась, а мою в покое оставила. Я ее как-нибудь сама прожила бы.
