— Читал… — мечтательно говорит Каврис. — Хоть бы он поскорее приезжал.
— А ну-ка, внучек, посмотри, кто это на дороге?
Каврис приподнимается на локтях.
— Тонка, кто еще… — тянет он разочарованно.
Тонка, дочь соседа Асапа, на год младше Кавриса, но он считает ее совсем-совсем маленькой. У дочки Асапа румяное личико, глазки цвета спелых ягод черемухи, а ресницы такие длинные, что кажется, они мешают девочке смотреть.
Не доходя до Кавриса нескольких шагов, Тонка кричит:
— Ага, что у меня есть!
— Что еще? — небрежно отмахивается Каврис.
— Не скажу! — дразнится девчонка, а сама прячет за спину руки. — Не покажу!
Каврис видит в ее руках белую бумажку.
— Не хочешь показывать — не надо.
— А ты спляши!
— Вот еще!
Тонка кружится по поляне — только косички развеваются. Каврис не выдерживает, вскакивает, но девчонка такая быстроногая — не так-то просто ее догнать. Наконец мальчик настигает Тонку, вырывает из рук бумажку. Это телеграмма. От дяди. Всего несколько слов: «Еду. Встречайте. Карнил». Вот так новость! У Кавриса крылья на ногах выросли, что ли? Он бежит к бабушке, он обнимает ее, приподнимает с земли, он кружит ее по зеленой траве:
От самого Черного моря
Спешит к нам любимый Карнил —
Мой дядя, течен, твой сынок, течен.
Как мы встретим его, течен?
Вместе с ласковым небом обнимем его, течен.
Вместе с горячим солнцем поцелуем его,
Из одной чашки выпьем айран.
Будем петь и плясать, течен.
Позовем в гости всех соседей:
Горы, леса, речку, течен!
Ту речку, у которой каждую минуту
Новая песня…
О течен! Скорей бы пришло то время
[4].
— Ох, — стонет бабушка, — ох, пусти, ох, уронишь…
— Он едет! Он! Дядя Карнил!
— Слава богу! Дождались.
В этот день Каврис совсем забыл про хозяйственные дела. Теленок весь день оставался без присмотра, и мальчик вспомнил о нем только к вечеру, когда стадо уже спустилось с гор. Корова, найдя своего теленка на лугу, принялась кормить его. Незадачливый пастушок с огорчением смотрел, как теленок жадно сосет вымя, роняя на траву белую пену. Каврис с досады — сегодня в семье молока не будет — пнул теленка ногой.
Спасла Кавриса от наказания бабушка.
— Ладно, — сказала она дочери, — не кричи. Если один раз и останемся без молока, ничего не случится. Ребенок от радости словно опьянел.
— От какой это радости?
— От телеграммы.
— Что еще за телеграмма?
— Карнил приезжает.
— Братец, — всплеснула руками мать Кавриса, — единственный! Куском хлеба в сиротстве делились. Четыре года не виделись… Надо угощение готовить. Неплохо встретим. Есть у нас в сарае кое-кто с копытцами…
