— Так зовите их сюда! Если надо — я ещё нарежу хлеба, масла, сыра, ветчины и колбасы, за чем дело стало? К тому же вы в Венгрии, грех не попробовать здешних вин, тем более — они с нашей винодельни в Надьважони. Это Бадачонь, у нас там двенадцать моргов виноградников. Отец Дюлы, старый барон Ясберени, каждый год присылает нам по сто бутылок сюркебарата и португизера — вы просто обязаны их оценить! — Тут Вера Антоновна вмиг погрустнела и добавила с печалью в голосе: — Мне сейчас и кормить-то некого, Дюла у вас, в Москве, Имре занят переездом своего штаба и уже два дня не появляется… Осиротел мой дом…
Через несколько минут посланный Савушкиным лейтенант привёл в дом генерала Ясберени троих разведчиков — которые уже готовились отобедать в машине, для чего достали из багажника по банке тушёнки и пачке галет. Увидев накрытый стол, старшина Костенко не удержался от довольной улыбки и произнёс:
— Бачь, шо робицца, а мы чуть было консервами не начали давиться… Товарищ капитан, я за рулём, но хочь по сто грамм красного и белого можно?
Савушкин кивнул.
— Можно. Остальным, кстати, тоже не больше, чем по сто грамм.
Видя, как разведчики бодро и энергично принялись за уничтожение заготовленной ею снеди, хозяйка дома тепло, по-матерински улыбнулась и, повернувшись к капитану, промолвила:
— Бутерброды, конечно, это не гуляш или пёкрёльт, но, я вижу, они идут не хуже…
Савушкин, с сожалением оторвавшись от ароматной домашней ветчины, ответил:
— В кои-то веки удалось поесть в домашней обстановке. Тем более — в доме у такой замечательной хозяйки!
Вера Антоновна отмахнулась.
— Оставьте, капитан, ваша лесть неуместна. Мне просто приятно угостить русских солдат…
Ага, мы уже не большевики, мы уже русские солдаты… Это не может не радовать! — подумал про себя Савушкин и сказал:
— Очень скоро здесь будет много русских солдат. Война, знаете ли, очень способствует путешествиям. Я вот и думать не думал до войны, что когда-то буду в Будапеште пить это ваше шикарное вино… как, бишь, оно называется?
— Сюркебарат.
— Этот изумительный сюркебарат с виноградников Бадачони… Жаль только, за возможность таких путешествий приходится очень дорого платить. Жизнями…
Хозяйка дома грустно кивнула.
— Когда на Дону погибла наша вторая армия, здесь, в Будапеште, был траур неделю… Очень много офицеров-будапештцев там осталось. Им очень дорого стоило это путешествие в Россию…
Савушкин развёл руками.
— Мы их не звали. Когда у нас объявили о том, что вместе с Германией на нас напала ещё и Венгрия — многие мои друзья вообще не поняли причину этого. С Финляндией всё более-менее было ясно, но вот что мы плохого сделали Венгрии — до сих пор ума не приложу…
