Котёночкин недоверчиво покачал головой.
— Тут у них стационарных пеленгаторов туча наверняка… Они нас в первые две, много — три минуты сеанса засекут. И ещё пятнадцать минут им понадобиться, чтобы выслать ягдкоманду по наши души. А мы даже пулемёт с собой не взяли, хотя Олег и предлагал…
— Ну?
— Это я к тому, что две тысячи групп, это если с запросом и обменом квитанциями — двадцать минут минимум… На самом деле двадцать пять.
Савушкин замолчал. А ведь лейтенант прав… Буда — на возвышенностях, отсюда передача оптимальна, до Центра их слово правды долетит махом. Шорокшар — на равнине, там передача будет похуже. И там, и там риск быть запеленгованными — одинаковый. Стало быть, передавать надо отсюда. Но время…
— Да, тут ты прав. Но в этой ситуации нам и пять пулемётов не помогут. Так, разве что подороже жизни продать… — Помолчав, Савушкин спросил: — Как ты думаешь, лейтенант, а если в два этапа радиограмму отправить? Десять минут отсюда, десять минут из Шорокшара?
— А у нас будет шанс на вторую радиограмму?
— Да, опять ты прав… Ладно, я сейчас закончу донесение, доставай блокнот, зашифруешь.
Через пятнадцать минут Котёночкин, закончив шифровать и подсчитав количество групп, встревоженно бросил:
— Две тысячи сто пятьдесят. И это мы ополчение не упомянули…
— Зато про дырку во фронте донесём. Это во сто крат важнее… Ладно, пошли, попрощаемся с нашей милейшей хозяйкой. И карту не забудь ей вернуть…
Хозяйка их уже ожидала — посреди накрытого белой накрахмаленной скатертью стола расположилось большое блюдо с разного вида бутербродами, в изящных тарелочках для пикулей призывно манили яркими боками маринованные помидоры, баклажаны и прочий овощной товар, а на приставном столике громоздились бутылки самого отчаянного вида. Вера Антоновна, гостеприимно указав на стол, улыбнувшись, промолвила:
— Не могу отпустить вас без угощения. Не по-русски это… Кухарка моя сегодня выходная, так что — чем богаты… — Извиняющимся тоном добавила хозяйка.
— Полноте, Вера Антоновна, изобилие вашего стола просто поражает — тем более, в военное время. Мы бы, конечно, с удовольствием приняли приглашение, но у ваших ворот нас ждут товарищи, и было бы крайне некрасиво с нашей стороны наслаждаться вашими угощениями, зная, что они там сидят голодные в ожидании нашего возвращения. — Савушкин решил максимально деликатно отказаться от обеда — но госпожа Ясберени тут же аннулировала все его попытки, просто сказав:
