Алекс ничуть не удивился, заметив, как в глазах дяди вспыхнул интерес.
– Удивительная и полезная черта, – заявил он. – Однажды я встречался с музыкантом, утверждавшим, что видит все ноты в цвете, игра превращалась для него в феерию красок.
– У вас необыкновенный талант, мисс Джеймс, – заметил Разумов. Его темные глаза были устремлены прямо на нее. – Вы понимаете по-русски?
– К сожалению, нет, ваша светлость.
– Жаль. Вы заставили меня вспомнить строки из любимого стихотворения. Не знаю, как это звучит на английском, но по-русски так: «Она идет, во всей красе – светла, как ночь…»
Алекс никогда не был поклонником Байрона, но звучание в переводе на русский сделало стихи немного приятнее для уха. Он слушал, как менялся голос Разумова, когда он переходил от гортанных звуков к плавной мелодике. Присутствие Кристины придавало строкам иной смысл, она виделась той темноволосой красавицей, о которой шла речь, полуденное солнце заменило лунный свет, в котором ее образ стал казаться полупрозрачным, воздушным и чистым. Плечи опустились, напряжение покидало ее, будто подчинившись мелодичному ритму, черты лица смягчились.
И если счастье подарит,
То самой щедрою рукой!
Разумов умолк, и Кристина нежно ему улыбнулась.
– Замечательно. Это ваш русский поэт?
– Нет. Ваш английский. Это Байрон.
Глаза ее загорелись, сделав лицо по-настоящему красивым. Конечно, Байрон, она любит его стихи. Все женщины любят Байрона.
– Ах, а как оно называется?
– «Она идет во всей красе…» Мне казалось, сейчас уместно его прочитать.
Кристина прищурилась, свет мгновенно потух. Она быстро взглянула на Алекса, и он вздрогнул, будто обожженный угольком.
– Я рада, что вы не отнеслись с презрением к моим скромным способностям, граф Разумов, – произнесла она. – Поздравляю вас с выигрышем бутылки узо, ваше величество. Хорошего вечера, джентльмены.
Молчание длилось еще не меньше минуты после того, как за ней закрылась дверь, потом сэр Освальд подал знак остальным секретарям, позволяя удалиться.
– А характер у нее сильный, несмотря на внешний вид скромницы, – задумчиво произнес фон Хаас.
Король усмехнулся.
– Это правда. Но она похожа на непроснувшийся вулкан – шипит, выбрасывая пар, иногда громыхает, но не извергается. Афина – богиня не только мудрости, но и войны, а мисс Джеймс отказывается признавать, что это тоже часть ее натуры. Поверьте, я много раз подталкивал ее к действиям, однако английская флегматичность брала верх над романским темпераментом.
