Она смешно облизнулась острым язычком и уставилась на нас в ожидании.
— Есть, — сказала Ольга, доставая из рюкзака два шоколадных батончика. — Только ружьё опустите.
— А вы не трогай коза?
— Нет, мы не трогай коза, — очень серьёзно сказала Ольга.
Сёстры непринуждённо уселись у костра и захрустели батончиками. Я аккуратно отставил их ружьё подальше, чтобы случайная искра на полку не попала, но они даже внимания на это не обратили.
— Сладкий еда! — торжествующе сказала младшая, облизывая измазанные шоколадом пальцы. — У нас нет такой еда.
— А какая у вас есть? — спросил любопытный Артём.
— Коза молоко, — начала перечислять, загибая тонкие пальчики, девочка, — коза сыр, коза мясо — когда коза старый и умирай, или когда на неё камень с гора упади. Кукуруза хлеб. Кукуруза каша. Кукуруза каша с коза молоко. Кукуруза каша с коза сыр. Много разный еда! Сладкий еда нет…
Она печально вздохнула, ещё раз облизав пальцы, и жалобно уставилась на Ольгин рюкзак. Рыжая покачала головой, но достала два батончика. Девицы радостно захрустели.
— У вас красивый женщина, — доверительно сказала мне старшая, — у нас за такой две коза просят, но с красный волос нет. Я тоже красивый, — с гордостью добавила она, — но не такой. Три коза за две с сестра.
— Ты ценный кадр, оказывается, — сообщил я Ольге.
Та только фыркнула. Наша одежда сохла у костра, и её достоинства были несомненны. Я бы и три козы не пожалел.
— Хорошо, когда женщин красивый, — сказала девушка, — от неё дети хороший потом.
Ольга повернулась спиной к костру и стала смотреть на прибой. Спина замёрзла?
— Плохо, что у вас один женщин для два, — развивала свою мысль горянка, — как узнать, чей дети?
Ольга, не поворачиваясь, дёрнула голыми плечами. Мы с Артёмом переглянулись.
— Один мужчин, два женщин — хорошо. Один женщин, два мужчин — совсем плохо. Один женщин, один мужчин — тоже нет хорошо. Когда женщин будет с ребёнок в живот — кто мужчин писька давай?
Простые тут у них нравы, как я погляжу. И Артём с такой живёт?
— С ребёнок нельзя писька давай, — снисходительно, как детям, объясняла нам девушка, — ребёнок умирай и женщина умирай тоже. Наш мама так умирай, её чужой мужчина поймай в горы, она говорить, что ребёнок в живот, он не слушай. Потом кровь течь, мама умирай.
— Какая жалость, — расстроился Артём.
— Ничего, она быстро умирай, три дня всего. Сестра маленький совсем быть, я её от коза сиська корми потом. Вам ещё женщин нужен, а то совсем плохо один женщин два мужчин. У женщин писька уставай быстро.
