– Что же сама не пьешь? – поинтересовалась старуха, шумно прихлебывая из блюдца.
– Ноги тяжелы стали, доктор велит пить поменьше.
Визит Шелыгановой был не к добру, Любовь Николаевна чувствовала это и ждала, что скажет гостья. А гостья никуда не торопилась.
– Что, Петр Гордеевич все работает?
– Работает, дел много. Вы же знаете, мыльную мануфактуру пустили.
– Знаю, но наварить мыла – это одно, а продать – совсем другое. Получается у него?
– О том не ведаю, – осторожно ответила Любовь Николаевна, хотя знала, что производство шло успешно и соглашение с Рысаковыми вступило в силу. Мыло поставляли им в лавки по цене, устраивающей обе стороны. – Петр Гордеевич уже должен скоро домой прийти, можете сами у него спросить.
– И спрошу, как не спросить. – Шелыганова довольно причмокнула губами. – А я вот новость об актёрке получила, что пропала прошлым летом. Запамятовала, как ее зовут… Павлина, кажется.
Запамятовала, как бы не так. Глаза так и вонзились в Любовь Николаевну. Та заставила себя равнодушно пожать плечами.
– Я театром не слишком интересуюсь.
– Ну и правильно, – согласилась гостья, – от него все беды, девки непотребные представления показывают да мужиков смущают. А заканчивают все одинаково. Вот и Павлина эта, сказывают, третьего дня померла. От кого-то ребенка понесла, чтобы позор свой скрыть – уехала, да шила в мешке не утаишь. При родах преставилась, успокой Господь ее душу.
Новость, принесенная купчихой, поразила Любовь Николаевну. Знала старая ведьма, кому говорила. И все сразу стало ясно – и недавний приход мужа под утро, и его невоздержанность в питье последние дни. Павлина умерла, произведя на свет дитя. Теперь у каждого свой ребенок. Один внебрачный, другой будет законный. А если и она, как Павлина, не выживет? Меньше месяца остается…
Любовь Николаевна верила в расплату за грехи.
На следующий день она уговорила мужа поехать в монастырь Пресвятой Богородицы, что стоял на берегу озера в десяти верстах от города. Монастырь этот служил местом паломничества и был построен еще при Иване Грозном, когда одному из иноков случилось в тех местах видение Божьей Матери. Воды озера считались целебными, крестьянки из соседних деревень купали в нем своих детей.
– Надо и нам попросить заступничества, попить святой водицы, – сказала Любовь Николаевна. – Срок уже близко.
– Надо, душа моя, надо, – согласился Петр Гордеевич. – Да выдержишь ли ты путь?
– Выдержу.
Успеть замолить грехи, попросить за еще не рожденное дитя – вот что двигало ей, придавало силы и решимости. Они поехали.
