— Как же, разбежался, заявление! — тетя Клава скорчила рожу. — Он мне знаешь чего сказал? Я, говорит, не дебил. — И это больше всего веселило саму соседку.
Наташа и Андрей тоже засмеялись.
— Ой, ребятки! — спохватилась тетя Клава. — Я же вам телеграмму принесла. Чуть не забыла из-за этого лысого угробщика.
И она вытащила из-за необъятного бюстгальтера бланк, уже слегка помятый.
Эту телеграмму передал ей почтальон нынче днем, не застав ребят дома: они как раз ушли в «Детский мир».
Бланк был простой, не поздравительный.
Андрей надорвал липкую бумажную ленточку, отогнул полоску с текстом.
Прочитал. Еще перечитал. Мотнул головой.
— Не понимаю, — сказал он и протянул послание Наташе.
От смеха у Наташи заслезились глаза. Она разобрала не сразу.
СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙТЕ НИНА СЕРГЕЕВНА ПОГИБЛА ПОЖАРЕ. БАГИН
— Мама? — переспросила Наташа. — Как?
«Скорая», слава Богу, приехала быстро.
Наташа не приходила в сознание, и ее понесли к машине в шоковом состоянии.
Андрей шел следом за санитаром, но и сам находился почти в шоковом состоянии.
— Вы сопровождающий? — спросили его.
Он тупо кивнул.
— Паспорт больной не забыли? — напомнил врач.
Разумеется, забыл.
Пришлось возвращаться в дом за паспортом.
Чтобы не терять драгоценных минут, доктор в это время тут же, в машине, начал делать пациентке непрямой массаж сердца. Фельдшер налаживал капельницу и пытался прощупать вену, чтобы ввести иглу.
Андрей уселся на откидное сиденье рядом с неподвижно лежащей Наташей.
Водитель включил сирену и мигалку-маячок, и белый фургон с красным крестом во всю мочь погнал по шумным московским улицам.
«Скорая» подъехала к Боткинской больнице и сразу же свернула к корпусу реанимации.
В приемном покое дежурный врач торопливо выхватил у Андрея Наташин паспорт и почти бегом скрылся за белой дверью. Состояние поступившей больной было критическим, не до разговоров и объяснений с родственниками.
Андрей ринулся следом за ним. Он успел увидеть, как Наташу, переложенную с носилок на лежачую каталку, увозят в глубь бесконечного белого коридора, освещенного жутковатым, мертвенным светом люминесцентных ламп.
И тут же два могучих санитара преградили ему дорогу:
— Куда?!
— Там моя жена! — выкрикнул Андрей и попытался прорваться сквозь заслон.
— Здесь реанимация, не положено. Никаких посещений.
— Но поймите, ей плохо, совсем плохо! — упрашивал Андрей.
Стражи были неумолимы:
— Запрещено. Заразу внесешь.
— Я хотел только узнать!
— Справочная в другом корпусе. Завтра с утра подойдешь — все узнаешь.
