Перехватив непонимающий взгляд Чекмаева, Контрразведчик пояснил:
— Пусть Макарьев останется наедине со своими размышлениями, выводами и подозрениями, поварится в собственном соку, позанимается собственным расследованием. Он дилетант, и рано или поздно сделает
что-то такое, что неминуемо привлечет к нему внимание того человека, которого мы с тобой, Костя, пытаемся найти. Нам сейчас главное вынудить агента начать действовать. Только так он может обнаружить себя.
— Вы уверены, что Макарьев способен выступить в качестве приманки для Агента? — усомнился капитан.
— Вряд ли стоит считать его только приманкой, — возразил Контрразведчик. — Макарьев — это полноценный игрок в нашей операции. Для агента он должен стать постоянным раздражающим фактором. Дамокловым мечом, висящим над головой.
— А если агент пойдет на активные действия?
— Другими словами, ты хочешь сказать, что мой план может оказаться опасным для жизни нашего лейтенанта?
— Вадим Алексеевич, я не уверен, что у Макарьева хватит сил и опыта противостоять действующему здесь агенту. И это может оказаться действительно опасно…
— А мы с тобой на что, Костя? — Контрразведчик лукаво прищурил веки. — Твои парни не должны глаз спускать с Макарьева. Бдить денно и нощно. И одновременно очень внимательно следить за всем, что происходит вокруг нашего лейтенанта. Для нас может иметь значение малейшая мелочь.
— Постараемся ничего не упустить, Вадим Алексеевич.
— Да, уж постарайтесь… Так, а что нового у нас по смерти майора Бехтерева?
— Я утром звонил в Москву. Эксперты пока затрудняются точно установить, каким ядом он отравился… Или был отравлен.
— Ты-то сам как считаешь? Он сам на себя руки наложил или это убийство?
— Я подробно изучил личное дело Бехтерева. Разговаривал с его сослуживцами… — капитан полистал свой блокнот. — Глуховцевым, Черновым, Лопатиным… Составил психологический портрет майора Бехтерева…
— Да Бог с ним, с психологическим портретом, — нетерпеливо прервал Чекмаева Контрразведчик. — Ты сам как считаешь: это самоубийство или убийство?
— Я считаю… — капитан немного смутился. — Я считаю, что мы имеем дело с убийством, Вадим Алексеевич.
— Угу, — Контрразведчик нахмурил брови, и какое-то время молча разглядывал сидевшего напротив офицера. — Я, Костя, знаешь ли, не люблю делать поспешных выводов, но в этом случае с тобой полностью согласен… Правда, досье на Бехтерева я не изучал, но за то время, которое я нахожусь здесь, мы с майором несколько раз беседовали. И даже выпивали в одной компании… Можешь поверить моей интуиции, Бехтерев так же похож на самоубийцу, как наш общий знакомый генерал Шумилов на последнего китайского императора.
