…Через полчаса, набросав на листе бумаги общий план операции, Контрразведчик вызвал к себе сотрудников службы наружного наблюдения и, скользнув придирчивым взглядом по пятерым переодетым в гражданскую одежду офицерам, сказал:
— Ребята, лейтенанта Макарьева, надеюсь, в лицо все знаете? Герой минувшей бурной ночи… Ну, так вот с этой минуты будете поочередно его водить. Круглые сутки. Следить за каждым шагом. Нужно негласно и незаметно обеспечить его полную безопасность. Имейте в виду, что одновременно с вами за Макарьевым может вести слежку еще кто-то… Вот этот «кто-то», в конечном итоге, нам и нужен. Ясно?
1 сентября 1988 года.
Космодром Байконур, вторая площадка. Командный пункт.
Макарьев легко взлетел по лестнице на третий этаж здания монтажно-испытательного корпуса, пересек небольшой коридорчик, свернул направо и оказался перед обшитой металлическим листом широкой дверью. Над дверью прямо на поверхности стены большими синими буквами была сделана аккуратная надпись: «Командный пункт». Слева от двери чуть выступала из косяка черная пуговка звонка. Антон секунду помедлил, собираясь с духом, и резко нажал указательным пальцем на кнопку.
Несколько томительно долгих секунд из-за двери не было слышно ни звука. Потом, наконец, гулко забухали по металлическому полу чьи-то размеренные шаги, послышалось раздраженное невнятное бормотание. Заскрежетала щеколда и в проеме приоткрывшейся двери появилась прыщавая физиономия в поношенной солдатской панаме. На левой щеке часового предательски розовело большое пятно пролежня.
— Спишь, дежурный? — весело хохотнул Антон и укоризненно погрозил пальцем. — Солдат спит, а служба идет?
— Здравия желаю, товарищ лейтенант, — часовой приложил титанические усилия, чтобы подавить зевок. — Никак нет, не сплю.
— Ну-ну, — скептически покачал головой Макарьев. — Вот что, дружище, вызови-ка мне ефрейтора Соронину.
— Слушаюсь, — часовой отступил на шаг от двери. — Только вам, товарищ лейтенант, придется здесь подождать. Такой у нас порядок.
— Порядок есть порядок, — безропотно согласился Макарьев. — Я со своим уставом в чужой монастырь не хожу. Только ты уж давай побыстрей, ладно?
— Одна нога здесь, другая там, — солдат растянул губы в ухмылке и прикрыл дверь. Было слышно, как он, напевая что-то себе под нос, удаляется в глубь коридора.
Ждать действительно пришлось недолго. Не прошло и минуты, как за дверью вновь послышались шаги. Только теперь это был не звук грохочущих по металлическим перекрытиям тяжелых солдатских
