— Готовы? — Антон осмотрел солдат критическим взглядом.
— Так точно! — Русаков вытянулся по стойке «смирно».
— Игнатов, ты хотя бы лицо умыл, — с укором заметил Макарьев. — А то не ровен час, еще заснешь на ходу.
— Не заснет, товарищ лейтенант, — Виктор Русаков ухмыльнулся и шутливо ткнул Игнатова кулаком в бедро. — А если по дороге начнет похрапывать, я его подзатыльничком разбужу…
— Это надо еще посмотреть, кто кого разбудит, — лениво и зло огрызнулся Игнатов. — Тоже мне нашелся будильничек…
— Разговорчики в строю, — строго одернул обоих Антон. — Значит, так. Задача командованием нам поставлена такая: проверяем периметр ограждения стартовой позиции с внешней стороны. От контрольнопропускного пункта идем направо, по часовой стрелке вокруг стартовой позиции. При движении не шуметь и не разговаривать. Ясно?
— Так точно, ясно!
— Ну, раз ясно, пошли.
Они прошли мимо здания контрольно-пропускного пункта через металлические ворота и вдоль забора из натянутой между бетонными столбами колючей проволоки двинулись вправо. Сразу за небольшой асфальтированной площадкой перед воротами, на которой обычно оставляли подъезжавшие к стартовой позиции машины, не имеющие пропуска для проезда на стартовый комплекс, начиналась железнодорожная насыпь. Шагая гуськом друг за другом, они поднялись на насыпь по выложенным из кирпича узким ступенькам, пересекли железнодорожное полотно и остановились у вышки часового.
— Ефименко! — позвал Антон, запрокинув голову. — Спишь там, что ли?
— Никак нет, — бодро откликнулись сверху. Секунду спустя над дощатыми перилами поднятой над землей будки появилось лицо охранника:
— Слежу за дорогой к стартовой площадке, товарищ лейтенант!
— Это хорошо. Зорче следи. И лучше всего — с открытыми глазами, — со смешком посоветовал Макарьев и повернулся к Русакову и Игнатову:
— Идем дальше. Русаков — за мной, Игнатов — замыкающий.
Они стали спускаться по насыпи вниз, стараясь держаться метрах в двух от забора из колючей проволоки. Глаза лейтенанта еще не привыкли к темноте. Сделав несколько шагов, Макарьев споткнулся об обломок металлической трубы, потерял равновесие и едва не упал. Шепотом чертыхнувшись, он поправил съехавшую на лоб фуражку и двинулся дальше. Мусор вокруг стартовой позиции периодически убирали, но в промежутках между уборками под ногами могло оказаться все, что угодно: ржавая арматура, моток колючей проволоки, обломки какого-нибудь списанного прибора. Поэтому ходить вдоль ограждения — да еще ночью — караульные не любили: можно было не только порвать и испачкать обмундирование, но и серьезно пораниться.
