– Лето, зиму, да еще одно лето.
– И что, совсем так тяжко было?
– Да. – кивнули оба холопа.
– Мы же хотели на север идти. Там покоя больше. И сытости. А тут – одно разорение. Даже и грабить некого. А те, кто есть, зубастые.
– А что так долго у бати под рукой стояли? Почто не сбежали?
– А куда нам идти? – спросил Егорка. – Мы же татьбой не от хорошей жизни занялись. Голод он не тетка.
– Батя же твой в сытости нас держал и обращался хорошо. Чего от такой судьбы бежать?
– Когда я вас увидел, то взгляд был у вас потухший… словно бы сломленный.
– А чего нам радоваться? Дела твои мы понимали. Как и свое будущее. Тебе ничего не оставалось, кроме как продать нас с торга. Как скотину бездушную. А потом в послужильцы к кому пойти.
– В послужильцы?
– А сколько бы за нас дали? Рублев семь али восемь? Их на мерина тебе не хватило бы. На меренке же или меренце выезжать не моги. Не примут.
– Ясно, – мрачно произнес Андрейка и замолчал.
Устинка и Егорка тоже молчали. Ждали, что их хозяин надумает. В иной ситуации может быть уже и напали, дабы секрета их не выдал. Но отрока они уважали, почитая ведуном. Поэтому с каким-то чувством гнетущей обреченности просто ждали, как судьбу он их решит.
– Каким оружием вы при татьбе пользовались?
– Вестимо каким, – усмехнулся Егорка, – дубинкой. Другого там нема.
– А как же топоры, вилы и так далее?
– Мало у кого они есть. Сабли же токмо у атаманов, да и то, – махнул он рукой. – Баловство это. Дубина она как-то сподручнее. От нее ни шуба, ни кольчуга не спасает. Ежели от всей души приложиться.
– Поместные дворяне, как вы сами сказывали, посекли вас походя. И дубины не помогли.
– Так есть. Но у них-то в руках сабли да луки. И они верхом на конях. С такими не так-то и просто совладать. Они же гады постоянно шевелятся. Пока замахнешься – глядь, а и нету их там более.
– Шутки шутите?
– Сам же разумеешь, что тати сила невеликая супротив поместных дворян.
– Разумею, – кивнул Андрейка. – Ладно. То дело прошлое. Грабили и грабили. От голода же, а не на потеху своей черной души. А вот дальше с вами делать – вопрос.
– А что делать? – удивился Устинка.
– Ты слово дал. – нахмурился Егорка и как-то весь подобрался. – И крест на том целовал. Что по лету волю нам дашь и по пять рублей.
– Дал. И в том я тверд. – согласился Андрейка. – Но так вы же не уйдете никуда.
– Да куда нам идти? – усмехнулся Устинка, хотя смотрел с прищуром и явно не это хотел бы сказать, если на чистоту.
– Вот я и думаю, что с вами дальше делать. Ежели вы два лета и зиму татьбой промышляли, то чему-то в том деле научились.
