- Ты, бляха, знал про эту засаду?! Какого хера молчал? Повеселился?! Что, сссукин сын, предупредить тяжело было?! Ну вы и мму…елочные козлы, говнюки, сссс…
Скворцов покаянно опустил голову, потом вскинулся и с видом идущего на костер еретика промямлил:
- Готов загладить вину. И Тоха тоже. – он вопросительно повернулся к Зырянову. Тот вздохнул и согласно кивнул:
- Ну, раз так… Но ты, Тема, теперь торчишь мне. Твоя идея была – понаблюдать за процессом.
Я вдруг вспомнил, что вчера хотел уточнить, да все время забывал:
- А Тема – это кто? Тимур?
- Не, Тимофей. – печально ответил лейтенант, с тоской глядя на газовую камеру, которую мне отдали как трофейный кемпер. Потом чуть веселее сообщил:
- Тут вот боец твои деньги принес, забирай, десять тысяч четыреста семьдесят экю, в местном золоте и карточках.
Стоящий рядом боец в форме отдал мне пакет, козырнул и сдавленным голосом доложил:
- Товарищ лейтенант, моя задача выполнена, разрешите идти?!
Скворцов с подозрением всмотрелся в предельно честные и кристально прозрачные глаза армейца, в которых светилось искреннее сочувствие, потом обреченно махнул рукой:
- Иди, иди. Всем расскажи, не стесняйся…
Боец развернулся и утопал между домиков, через секунду оттуда же донесся постепенно затихающий гогот. Зырянов вздохнул:
- Теперь мы войдем в историю, как два егеря-ассенизатора, надо же! Спасибо тебе, дорогой командир, от всего сердца огромное тебе спасибо… Это будут знать все! И даже если, когда-нибудь, твои потомки, станут вдруг, к примеру, дворянами – то на их гербе в качестве одного из элементов обязательно будет большой и красивый вантуз…
- Какие дворяне?! – ошалело уставился на него лейтенант. Зырянов картинно развел руками:
- Предпочитаешь его же на твоей собственной эпитафии, на обелиске?
- Болтун безмозглый… – пробурчал Скворцов.
В общем, через полчаса мы, переодевшись в как можно более ненужную одежду – у меня это была все та же многострадальная «афганка» с кроссовками – и натянув откуда-то появившиеся войсковые респираторы, полезли в фургон втроем. После беглого осмотра оказалось, что не все так уж плохо. Судя по всему, во время атаки лагеря бандюков или несколько ранее, чем-то забился сток унитаза, и то, чем его успели заполнить за пару часов, как раз и завонялось. А при движении вчера распахнуло плохо закрытую дверь санузла – и «аромат» заполнил собой весь объем кузова. Проветрили мы его довольно быстро, после чего при помощи именно вантуза Скворцов (меня пожалели, глядя на мое зеленое личико – ну брезглив я иногда, до истерики, каюсь! Не могу, просто не могу…) ухитрился пропихнуть неизвестный комок дальше в фановую емкость, и пару раз слить унитаз чистой водой из бака. Однако попытка снять респираторы ничем хорошим не окончилась: теперь в фургоне воняло, как в третьесортном борделе – старым пользованным постельным бельем и «травой» пополам. Белья на диванах не наблюдалось, кстати! Мы думали примерно час, пока надеялись, что вонь выветрится, а потом плюнули на мою жадность (я плевал последним) и, перегнав машину к местной свалке-мусоросжигателю, вышвырнули все мягкие детали интерьера (всего-то семьдесят экю) – подушки с диванов, спинки и сами диванные матрасы, даже занавески, почему-то в обилии развешанные по всему кемперу! Заодно опорожнили в сборники уже почти полные фановые емкости, отчего кемпер даже чуть приподнялся на рессорах. Еще через полчаса стало возможно дышать без респиратора и не корчиться при этом, но обратно мы все равно ехали, распахнув люк на крыше и переднее окошко в крыше над кабиной. Ну, и в самой кабине открыли стекла. Загнав на место машину, переглянулись и потопали чиститься и обедать. И только к трем часам дня нашли в себе силы приняться за разборку имущества в машине.
